Кучер оседлал нам Воронка, и первый поехал старший брат. Он долго ездил; ездил на гумно и кругом сада, и когда он подъезжал назад, мы закричали:
– Ну, теперь проскачи!
Старший брат стал бить Воронка ногами и хлыстом, и Воронок проскакал мимо нас.
После старшего сел другой брат, и он ездил долго и тоже хлыстом разогнал Воронка и проскакал из-под горы. Он ещё хотел ездить, но третий брат просил, чтобы он поскорее пустил его.
Третий брат проехал и на гумно, и вокруг сада, да ещё и по деревне, и шибко проскакал из-под горы к конюшне. Когда он подъехал к нам, Воронок сопел, а шея и лопатки потемнели у него от пота.
Когда пришёл мой черёд, я хотел удивить братьев и показать им, как я хорошо езжу, – стал погонять Воронка изо всех сил, но Воронок не хотел идти от конюшни. И сколько я ни колотил его, он не хотел скакать, а шёл шагом и то всё заворачивал назад. Я злился на лошадь и изо всех сил бил её хлыстом и ногами.
Я старался бить её в те места, где ей больнее, сломал хлыст и остатком хлыста стал бить по голове. Но Воронок всё не хотел скакать. Тогда я поворотил назад, подъехал к дядьке и попросил хлыстика покрепче. Но дядька сказал мне:
– Будет вам ездить, сударь, слезайте. Что лошадь мучить?
– Как же, я совсем не ездил? Посмотри, как я сейчас проскачу! Дай, пожалуйста, мне хлыст покрепче. Я его разожгу.
Тогда дядька покачал головой и сказал:
– Ах, сударь, жалости в вас нет. Что его разжигать? Ведь ему двадцать лет. Лошадь измучена, насилу дышит, да и стара. Ведь она такая старая! Всё равно как Пимен Тимофеич. Вы бы сели на Тимофеича, да так-то чрез силу погоняли бы его хлыстом. Что же, вам не жалко бы было?
Я вспомнил про Пимена и послушал дядьки. Я слез с лошади, и, когда я посмотрел, как она носила потными боками, тяжело дышала ноздрями и помахивала облезшим хвостиком, я понял, что лошади трудно было. А то я думал, что ей было так же весело, как мне. Мне так жалко стало Воронка, что я стал целовать его в потную шею и просить у него прощенья за то, что я его бил.
(Быль)
На козе был бубенчик.
Три вора увидали мужика, и один сказал:
– Я украду козу, так что мужик и не заметит.
Другой вор сказал:
– А я из рук у мужика украду осла.
Третий сказал:
– И это не трудно, а я так всё платье с мужика украду.
Первый вор подкрался к козе, снял с неё бубенчик и привесил к хвосту осла, а козу увёл в поле.
Мужик на повороте оглянулся, увидал, что козы нет, стал искать.
Тогда к нему подошёл второй вор и спросил, чего он ищет.
Мужик сказал, что у него украли козу.
Второй вор сказал:
– Я видел твою козу: вот сейчас только в этот лес пробежал человек с козою. Его можно поймать.
Мужик побежал догонять козу и попросил вора подержать осла. Второй вор увёл осла.
Когда мужик вернулся из лесу и увидал, что и осла его нет, он заплакал и пошёл по дороге.
На дороге, у пруда, увидал он – сидит человек и плачет. Мужик спросил, что с ним?
Человек сказал, что ему велели отнести в город мешок с золотом и что он сел отдохнуть у пруда, заснул и во сне столкнул мешок в воду.
Мужик спросил, отчего он не лезет доставать его?
Человек сказал:
– Я боюсь воды и не умею плавать, но я дам двадцать золотых тому, кто достанет мешок.
Мужик обрадовался и подумал: «Мне Бог дал счастье за то, что у меня украли козу и осла». Он разделся, полез в воду, но мешка с золотом не нашёл; а когда он вылез из воды, его платья уже не было.
Это был третий вор: он украл и платье.
(Басня)
– Сломайте!
Сколько они ни бились, не могли сломать. |