| Леонтьев называл «упростительным смешением». У вас всегда было отвращение к сложному цветению культуры, к славе и величию государств, к великой исторической судьбе наций. В этом сложном цветении, в этой славе и величии видели вы угрозу для личности, для её блага. Но поистине, вы всегда заботились не столько о личности, сколько о равенстве личностей. Вы всё оглядывались на соседа каждой личности и присматривались, чтобы он не оказался выше, не расцвел бы более другого. Вас всегда интересовала безличная личность, личность всякого, уравнение личностей. Но равенство ваше пребывает в каком-то промежуточном царстве небытия, в пустоте, его нет ни в одной живой, конкретной личности. Во имя уравнения личностей готовы вы истребить всякую личность, подрезать возможность всякого её цветения. Поистине всякий творческий порыв в личности есть порыв к неравенству, нарушение равенства, возвышение. Н. Михайловский со своей теорией борьбы за индивидуальность был выразителем того социологического учения, по которому лишь уравненное и упрощенное общество благоприятно расцвету каждой личности. Тому же учил и Л. Толстой, но учение его было не социологическое, а морально-религиозное. Моралистический индивидуализм Толстого требовал прекращения всемирной истории, упразднения всех государств и всех культур, чтобы центр тяжести жизни был окончательно перенесен в человеческую личность каждого и всех. И Толстой, и Михайловский радикально отвергают общественное разделение труда, как начало, враждебное личности. И социализм требует упрощения и смешения общества, уравнения общественной среды и от этого ждет блага для личности каждого и всех. Полярной противоположностью Михайловскому был К. Леонтьев, мыслитель более глубокий и оригинальный, чем все ваши учителя и идеологи. Сложное цветение личности связывал он со сложным цветением общества, со сложной государственностью, с великой исторической судьбой наций. Упростительное смешение общества, которое несет с собою торжество либерально-эгалитарного прогресса, век демократии, связано с отцветанием личности, с обезличиванием, с угашением личностей творческих и ярких. Век возрождения был веком сложного цветения общества, огромных неравенств в строе общества, но он же был и веком сложного цветения личностей, расцвета гениев. Святые были ярким и необычайным проявлением личного начала, но наибольшее развитие святости бывало в эпохи великих неравенств. В век равенства и упростительного смешения, в век торжества демократии нет уже святости и гениальности, с которыми связаны величайшие победы личного начала. Единство в разнообразии – критерий совершенной красоты культур. Романтическое учение К. Леонтьева может получить и вполне научное социологическое подтверждение. Так, Зиммель, в противоположность Михайловскому, объективно обосновывает ту истину, что дифференцированность личности не обратно пропорциональна, а прямо пропорциональна дифференцированности общества. Развитию личности благоприятно не однородное и уравненное состояние общественной среды, а дифференцированное и сложное её состояние. Без общественного разделения труда никогда личность не могла бы подняться, не могла бы выделиться из первоначального коммунизма равной тьмы. Индивидуальность, личность человеческая не дана изначально в природном и историческом мире, она в потенциальном состоянии дремлет в хаотической тьме, в зверином равенстве и освобождается, поднимается и развивается лишь путем трагической истории, путем жертв и борьбы, через величайшие неравенства и разделения, через государства и культуры с их иерархическим строем и принудительной дисциплиной. Людям XX века, столь искушенным в познании, столь много испытавшим, не пристало уже строить идиллические теории о благостном естественном состоянии, о природном порядке, в котором будто бы торжествует индивидуальное и личное начало, и о разрушении этого благостного состояния и этого природного торжества индивидуальности и личности неравенством, принуждением и дисциплиной государств и культур. |
