| Антиномия «царства кесаря» и «Царства Божьего» никогда не может быть замирена и преодолена в пределах земной эмпирической жизни. Государство и церковь не могут быть ни окончательно соединены, ни окончательно разделены, – они находятся в антиномическом взаимодействии, они и помогают друг другу, и противятся друг другу. Христианство оправдывает и освящает государство, но в строгом смысле слова «христианское государство» невозможно. В природе государства всегда будут если не антихристианские, то во всяком случае внехристианские, языческие элементы. Государство не может быть до конца христиански благочестивым. Государство не есть откровение христианской любви и благодати, братства людей в Духе. Государство – явление порядка природного, а не благодатного. И во всех построениях христианского государства чувствуется фальшь и ложь. Царство Божие есть благодатное, сверхприродное царство, и в нём нет уже принудительного государства. Но ошибочно было бы видеть в государстве необходимый минимум, необходимое зло, наименьшее зло для греховного человечества, которое отменяется, когда человечество подымается на более высокую ступень. Так думают многие из вас, сочувствующих христианскому анархизму. Нет, вам не удастся загнать государство в темный угол. Государство имеет положительные задачи, оно стремится к максимуму. Империалистическая идея вечно волнует государство. «Царство кесаря» есть самобытная сфера, необходимая для богатства и мощи Божьего мира, в нём осуществляются какие-то творческие задачи, неосуществимые другими путями. Царство кесаря – огромная ступень иерархии бытия. Оно становится царством зла лишь тогда, когда требует себе божеских почестей, когда его обоготворяют, когда им подменяют Царство Божие, когда оно посягает на глубину человеческого духа, на бесконечную его природу. Вот почему так важно различение и разграничение двух царств, которое навеки предуказано Христом. Государство имеет религиозную основу, и разложение этой религиозной основы подвергает его опасности разложения. Имманентная основа государства – духовна, а не материальна. Но в секуляризации государства есть своя относительная правда. Государство выходит из старых, трансцендентных религиозных санкций. Оно проходит через расщепление органического своего склада. Но поскольку оно теряет свою внутреннюю духовную религиозную основу, оно подвергается процессам разложения и испытывает великие потрясения. Мы должны прямо и бесстрашно признать, что бытие государства в мире перед судом религиозного христианского сознания антиномично и что антиномизм этот не может быть преодолен никакими гладкими христианско-теократическими и христианско-анархическими построениями. Бог хотел государства для выполнения своих предначертаний. И вам не переделать и не исправить воли Божьей. Нам остается лишь изжить до конца религиозные противоречия государства. Для всякого христианина его отношение к государству порождает трагические конфликты. Их нельзя избежать, их нужно до конца принять. Та христианская истина, что душа человеческая стоит дороже, чем все царства мира, не есть отрицание и уничтожение государства. Не правы все вы, враги государства, хотящие использовать христианскую истину для своих целей. Вы любите иногда пользоваться христианством для утилитарных целей. И в этих случаях в ваше обладание не поступает и крупицы христианской правды, она целиком от вас ускользает. У вас остается лишь шелуха, лишь внешние формулы и слова, потерявшие свой смысл. Как злоупотребляют Евангелием те, которые в него не верят. В этом есть что-то внутренне безобразное. Это безобразие достигает чудовищных размеров у Толстого. Вы бы очень хотели переделать христианство на гуманистический лад. Но это не удастся вам. Все ваши «христианские» возражения против государства – в сущности гуманистические возражения. Весь анархизм ваш, для обоснования которого вы привлекаете и христианские аргументы, основан на позитивистическом гуманизме, христианство же для вас есть лишь шелуха. |
