Присев на корточки, и подтянув колени к своему подбородку, я едва сдерживала слезу. Дело было даже не в боли, а в жалости к самой себе — сломленной, беззащитной, потерянной. Шум, свет, движение — все накатывало на меня словно лавиной, сметавшей все на своем пути. Мысли путались, теряясь в городской суматохе. Мне нужно было добрать до дома, мама всегда знала что делать.

15.25

Я натянула пиджак на голову, пряча лицо от света. Впервые в жизни мне пришлось жестоко пожалеть, что сегодня на мне короткая юбка, а не плотные джинсы. Граница между светом и тенью была такой резкой и четкой, словно нарисованная краской. Я должна была добраться до дома прямо сейчас, а не дожидаться когда стемнеет. Мне казалось, что за это время шум просто уничтожит меня, доведя до полного помешательства. Здесь не было укрытия.

Один глубокий вздох, и я шагнула под палящее солнце.

16.03

Мне не удавалось отдышаться, легкие, словно наполнились раскаленной лавой, бурлящей при каждом вздохе. Я присела на лестницу, упиваясь прохладой, царящей в подъезде. Каменные ступени ощущались как глыбы арктического льда против моей обожженной кожи. Тело била дрожь, а из груди вырывались всхлипы. Дорога домой походила на марафон посреди адского пекла, даже двигаясь короткими перебежками от одной тени к другой, я чувствовала, как солнце обжигает кожу ног. Теперь она покрылась красноватыми пятнами как при аллергии. Черт, он нее хотя бы не шел дым. Неужели такое вообще возможно?

Поднявшись, я медленно направилась вверх по ступеням, держась за шероховатую стену. Ноги дрожали от пережитого напряжения, и мне стоило больших сил добраться до пятого этажа.

Ключи пару раз падали из рук, звеня о грязный пол лестничной площадки. Я с трудом попала в замочную скважину, наконец открыв дверь, одним плавным поворотом.

16.10

Я слышала маму в гостиной, которая пыталась перекричать телевизор, разговаривая по телефону. Ни отца, ни брата еще не было. Дверь захлопнулась за мной с громким лязгом, отделив меня от яркого шумного мира. Мне хотелось спрятаться еще дальше, в своей комнате, под горами одеял и подушек. Но проблема состояла в том, что во всех комнатах было слишком много солнечного света.

Скинув босоножки, я метнулась в свою комнату, прикрывая лицо руками и на ощупь задергивая шторы. Они оказались слишком тонкими, но все же сдерживали прямые лучи, делая мое пребывание здесь вполне сносным, хотя я все же не решалась снять солнцезащитные очки.

— Ты чего так рано? — Я резко обернулась, увидев в дверном проеме маму, она наспех задергивала яркий халат с цветочным рисунком. — Боже, да что с тобой случилось?

— Амм… температура поднялась, и… в общем меня отпустили.

— Детка, да ты вся красная, у тебя, наверное, жар. Лучше ложись в постель, я поищу что-нибудь сбить температуру.

16.30

— Может у тебя аллергия на что-то? — спросила мама, осматривая мои красные пятна на коже, которые все же выглядели лучше, став бледно-розовыми.

— Не знаю, они только сегодня появились. — Я так и не решилась рассказать ей о том, что же произошло на самом деле, умолчав и про драку в магазине.

— Ничего, я переговорю с врачами. Зачем ты задернула шторы? Тебе нужен свежий воздух.

— Нет, не открывай, свет очень режет глаза, у меня начинается мигрень.

— Ладно. Выпей. — Я даже не стала спрашивать что это, готовая на все, чтобы прекратить этот кошмар. — А теперь отдыхай. Позови если что.

16.40

Я ворочалась на кровати, чувствуя, как простынь царапает кожу, словно наждачная бумага.