|
Точеные голова и шея, свободно развернутые плечи, ровная спина, тугие, как фасолинки, ягодицы, длинные мускулистые ноги, амортизирующие подскакивания автобуса так, что никакой резкий поворот не способен был заставить ее изменить идеальную осанку… А может быть, и замечала, и видела, только не усматривала смысла сравнивать себя — это выстраданное произведение труда и искусства — с автобусной толпой? Сравнивать себя нужно только с лидерами, стремиться — непременно к труднодостижимому. Кто привык к горному воздуху, тому не придется по душе тоскливое обитание в низинах.
Надя Кораблина была поглощена печальными мыслями и не замечала мужских взглядов, которые (известно из практики!) частенько останавливались на ней. Недосуг ей было заметить, что один мужской взгляд был пристальней всех остальных… Впрочем, тот, кто наблюдал за гимнасткой Кораблиной, ни в коем случае не хотел дать себя заметить. Он следовал за ней от самого спортивного комплекса, где она обычно тренируется, и проводит ее издали до самого дома. Конечно, если бы Надя заметила непрошеного наблюдателя, она имела бы право обратиться к ближайшему милиционеру… Однако милиция не нашла бы, к чему придраться. Цели мужчины, который следовал за Надей Кораблиной, нельзя считать предосудительными, хотя и они были далеки от заурядных мужских. По мнению наблюдателя, слежка извинялась тем, что он желает Наде только добра. В ближайшем времени или чуть позже, они непременно встретятся.
7
Спортивный комплекс «Авангард», который возглавляла покойная Наталья Робертовна Чайкина, произвел на Турецкого благоприятное впечатление. Не то чтобы он так отменно разбирался в спортивных комплексах, но на первый взгляд все здесь было в полном порядке. Стадион, бассейн — все на уровне самых высоких мировых стандартов, если верить экспертам. Футбольная команда «Авангард» показывает стабильно высокие результаты на отборочных матчах. Финансовых нарушений в бухгалтерии действительно не отмечается. Прощупывающее почву замечание Турецкого о возможной связи Натальи Робертовны с криминалом, особенно с кавказскими преступными группировками, восприняли как кощунственное. — Вы не знали ее! — обвиняюще воскликнул новый гендиректор спорткомплекса Аникеев, бывший заместитель Чайкиной, долговязый седоватый мужчина с неожиданными губками бантиком на длинном лошадином лице. — Она была человеком бескомпромиссным и прямым — кое-кто считал, что даже чересчур прямым. У нее был острый язык, она высказывала в глаза все, что думала. Если бы ей предложили сотрудничество уголовники — представляю, что она ответила бы им! — Тогда, возможно, что-то похожее произошло в действительности? Ей сделали предложение — она ответила резким отказом. Преступники отомстили ей… — Нет, Александр Борисович, не стройте фантастических предположений! Если бы это произошло, она бы немедленно обратилась в милицию. Кроме того, подобные события не могли пройти мимо меня. — Вы упомянули о том, что покойная была резким на язык человеком. Какие конфликты возникали у нее на рабочем месте в связи с этим? Кто мог быть обижен на нее? — Никто! Как вы могли подумать? Все любили Наталью Робертовну. А к ее бескомпромиссности и откровенности мы привыкли. Словно в дополнительное доказательство того, каким замечательным гендиректором была Наталья Робертовна, Аникеев указал на одну из стен своего кабинета. Стена была в некотором роде мемориальной, оставаясь увешана несметным количеством дипломов и похвальных грамот, превозносивших на все лады покойную Чайкину. Одним словом, непонятным оставалось, кому было нужно убивать эдакого ангела во плоти. — Уверяю вас, — вздохнул Аникеев, печально разводя руками, — следователь у нас был, опрашивал. |
