Глава 3

О ПОЛЬЗЕ НЕКОТОРЫХ СТРАХОВ

Конечно, прическа – по московским меркам – обошлась мне в целое состояние, но дело того стоило. Впервые в жизни из той скудной растительности, которую я иногда в шутку называю волосами, на моей голове появилось что-то пристойное. Справедливости ради скажу, что красавицу из меня не удалось сделать даже парижским куаферам. Но и без этого, когда я явилась на ужин, держа голову точно хрустальный сосуд и благоухая лаком, вся наша группа – напомню, почти полностью женская – пришла в безумный восторг, смешанный с ужасом.

Ужасались, разумеется, той сумме, которую я не пожалела на такое дело, но восторгались мною. И это всеобщее восхищение до такой степени меня размагнитило, что я совершила абсолютно несвойственный мне поступок: дала посторонней, в общем-то, женщине поносить принадлежащую мне вещь. Точнее, тот самый роскошный белокурый парик, который успел мне до чертиков надоесть за время нашего с ним вынужденного совместного сосуществования.

Произошло это вот как. Поохав и поахав насчет моей роскошной прически, одна из дам обратилась ко мне с совершенно неожиданным текстом:

– Милочка, а не можете ли вы оказать мне небольшую услугу?

Я, грешным делом, решила, что речь идет о сопровождении ее в магазин в качестве личного переводчика. Хотя, вот провалиться мне на этом месте, не помню, чтобы афишировала перед кем-нибудь свое знание языка. Впрочем, в том эйфорическом состоянии, в котором я пребывала последние дни, вполне могла утратить бдительность. Так что на всякий случай насторожилась:

– А чем, собственно, я могу быть вам полезна?

Прозвучало отнюдь не любезно, несмотря на некоторую изысканность формулировки, но дама, похоже, не обратила на это внимания.

– Понимаете, завтра мы с подругой идем в варьете. Уже сдали деньги – по пятьсот франков, – и вдруг я сообразила, что с такой прической, как у меня сейчас, не то что в кабаре – в универмаг идти стыдно…

– Вы хотите, чтобы я дала вам адрес парикмахерской? Пожалуйста.

– Ах нет, милочка, что вы! Я не могу платить за пустяки такие бешеные деньги! Я просто хотела попросить вас одолжить мне на завтра ваш роскошный парик. Вам он явно не нужен, а я и так блондинка…

Ну, если бы я вылила себе на голову полный флакон перекиси водорода, тоже была бы блондинкой. Не понимаю женщин, которые красят волосы и напрочь забывают о том, что они имеют неприятную особенность: отрастая, возвращаться у корней к естественному цвету. А вообще логика восхитительная: выбросить пятьсот франков, чтобы посмотреть на раздетых девочек в варьете и выпить бокал скверного шампанского, и пожалеть сто франков на прическу. Ну, у богатых свои причуды. Так или иначе я собиралась вежливенько ей отказать, но пока придумывала пристойный предлог, момент был упущен. Дама вцепилась в меня, как клещ в собачий хвост, а я, поняв, что роль переводчика мне не грозит, неожиданно для себя согласилась. В конце концов мне этот самый парик предстояло надеть еще только один раз – на обратном пути в Москву, а портить отношения с товаркой по группе было глупо. Впрочем, я бы пошла и на это, если бы не находилась в восхитительно-добродушном настроении: пусть пользуется, черт с ней.

По-видимому, дама почувствовала, что ей просто повезло, иначе пришлось бы за красоту выкладывать свои кровные. Так или иначе она ухватила парик, который я ей протянула, точно утопающей – спасательный круг, и молниеносным движением напялила себе на голову. Ничего более кошмарного в жизни не видела – точь-в-точь баба-яга из детского спектакля. Интересно, я в этом парике так же смотрелась?

– Прелестно! – воскликнула эта безумная, созерцая себя в карманном зеркальце.