Повернувшись, чтобы броситься назад, я сразу наткнулся на него. Шахтер стоял за моей спиной, перемалывая в зубах окурок сигареты. С риском обжечься я вынул его и заменил на горячий пирожок. Каллу продолжал задумчиво двигать челюстями, но вряд ли можно было сказать, что он ест. Пирожок превращался в крошки у него во рту и постепенно высыпался наружу. Это зрелище лишило меня аппетита, однако я все же заставил себя ради дела проглотить один пирог.

Потом я снова заговорил с Каллу. Рассказал ему о возможном заговоре против Создателя. Он издал звук, немного напоминающий свист, и я решил, что мой товарищ так же взволнован, как я. Потом я отважно признался в любви к Арле Битон. Только упомянув ненароком мэра, я понял, что говорю лишнее, потому что шаги Каллу за моей спиной вдруг замерли и мне послышался тихий всхлип. Мне хотелось верить, что, обернувшись, я увижу в его глазах слезы, но я просто замедлил шаг, дожидаясь, пока шахтер догонит меня.

Очистную и водопроводную станцию разделял широкий проезд. Одно здание украшал купол и колонны белого мрамора, второе было серым и напоминало покосившийся улей. Войти в этот улей было все равно что в копи Доралиса. Острая вонь и тусклый свет. Охраны не было, да и что здесь было охранять? Мы прошли к уходящей вниз бетонной лестнице. Первый сверху этаж занимал большой резервуар, заполненный человеческими экскрементами. Через него тянулся подвесной мостик.

Даже Каллу заткнул нос. Проходя по узким мостикам, мы увидели под собой жирные светло-бурые пузыри, раскачивающиеся под коричневой поверхностью. Время от времени один из них всплывал вверх и шумно лопался.

— Рай, — окликнул меня Каллу.

Мы спускались по бетонным ступеням с этажа на этаж, следуя за стекавшей сверху водой, которая водопадами собиралась в нижние пруды, и постепенно превратилась в бурный полноводный поток. Каллу с его заржавленными суставами нелегко было одолевать |ступени, но я на каждом шагу подбадривал его, и мой спутник упрямо шел дальше. Нижний уровень лежал в полумиле под землей. Я заметил, что вода совсем очистилась. Прозрачная река шумела у наших ног, и мы пошли по ее течению.

Еще несколько минут — и тоннель водовода превратился в просторный пещерный зал. В сотне ярдов от нас, посреди пещеры, виднелся прозрачный хрустальный пузырь. Я не сразу сумел оценить его размеры. Он лежал на полу, как гигантское подарочное пресс-папье; и внутри его рос живой лес. В синем небе над деревьями плавали облака и светило крошечное солнце.

В ветвях порхали невиданные птицы, а на опушке вдруг мелькнул табунок зеленых оленей, и янтарная трава качнулась под легким бризом.

Сейчас мне стало яснее, чем когда-либо, что Белоу разыгрывает господа бога. Те замеченные мною когда-то физиономические черты, выражавшие беспредельную гордыню, были бы пороком в человеке, зато вполне подобали божеству, каким он себя считал. Вот почему он легко принимал физиогномику как свое золотое оружие. Ему взгляд в зеркало не грозил разочарованием.

Я быстро справился с удивлением, едва заметив окружавших пузырь солдат с огнеметами. С такого расстояния им трудно было бы разглядеть нас в тени тоннеля. Я оттащил Каллу к стене и попытался обдумать следующий шаг. Можно было попробовать просто выйти вперед и убедить охрану, что я имею официальное поручение, но в таком случае все стало бы известно Создателю. На минуту мелькнула мысль броситься на них с дерринджером, но я уже понимал, что Каллу не в состоянии никуда бросаться. Потом все это отошло в сторону: в тоннеле позади послышался шум. Я достал скальпель и дерринджер и шепнул Каллу приготовиться. Сам я вглядывался в полумрак, пытаясь пересчитать приближающихся врагов. И тут Каллу шагнул вперед, загородив от меня тоннель.

— Извини, — шепнул я великану, когда оба рога демона воткнулись ему в грудь.