— Понимаю, — кивнул Пал Палыч. — Пусть он зайдет ко мне, и мы все обсудим.

— Скажу ему! — я поднялся. — Спасибо, Пал Палыч!.. Передавайте привет супруге и дочери…

Я вышел из директорского кабинета, прошел в учительскую и наткнулся на Курбатова.

— Все в порядке! — заявил он. — Сейчас приедут, и мы все сделаем.

— И сколько это будет стоить?

— Два стольника — коробка, дверь, решетка… Ну и установка, конечно.

— Зайди к директору, он обещал… — откликнулся я. — И присмотри там, чтобы ничего не увели, ладно⁈

— Конечно, о чем речь…

— С меня — коньячок!

Он как-то вяло кивнул. Я взглянул на циферблат своей «Славы». У меня оставалось время, чтобы заскочить за получкой и доехать до прокуратуры. Положив хрустящие бумажки в карман — надо бы уже портмоне завести — я ощутил прилив хорошего настроения. Поймал такси, назвал адрес. Водила посмотрел на меня с уважением. Уж не знаю, за кого он меня принял. Предъявив повестку на проходной, я получил пропуск в кабинет номер 12. Постучал и вошел. Думал, что увижу следователя по особо важным делам Кравцова, но за столом сидел парень, может лет на пять старше меня.

— Данилов, — представился я.

— Проходите, — сказал он. — Следователь прокуратуры Киселев, Иван Борисович.

Я протянул ему пропуск и сел на жесткий стульчик. Интересно, почему разбоем прокуратура занимается? Это подследственность МВД вроде… Хотя может за подозреваемым целый шлейф преступлений похлеще тянется. Приняли его в ювелирном, а до этого он может и пришить кого успел.

— Вы знаете, почему мы вас пригласили? — осведомился он.

— Вероятно, по поводу того случая в «Ювелирном».

— Да, мы вызвали вас в качестве свидетеля… Расскажите… — Он взглянул в свои записи, — Александр Сергеевич о том, что произошло вечером семнадцатого сентября в магазине «Ювелирный» по адресу…

Он назвал адрес и время. И я начал излагать. Скрывать мне было нечего, поэтому я рассказал все, как было. Следователь скрупулезно записал мои показания. Судя по тому, что дополнительных вопросов у него ко мне не возникло, допрос был чистой формальностью. Подписав пропуск, Киселев поднялся и протянул мне руку. Я машинально пожал ее, а он задержал мою ладонь в своей, отнюдь не вялой руке, вдруг сказал:

— Не официально хочу поблагодарить вас, Александр Сергеевич, за свою сестренку.

— За сестренку⁈ — удивился я, и вдруг меня осенило: — А-а, вы о Маше Киселевой!

— Да, именно! Спасибо, что вытащили ее и других ребят из шахты.

— Не за что, — скромно произнес я. — Это же мои ученики.

И мы расстались друзьями. Не смотря на дружеское ко мне расположение следователя Киселева, я с радостью покинул стены столь солидного учреждения. Вот ведь и вины за собой не чувствуешь, а все равно поджилки трясутся! Надо было как-то эти поджилки успокоить.