Мы свернули на Строгино и вскоре тормознули возле пятнадцатого дома на Кулакова. Не думал, что уже сегодня снова окажусь здесь. Когда мы выгрузились из салона и вошли во двор, я показал на подъезд, в который каких-то полдня назад вошла Маша. Ольга Михайловна окинула многоэтажку взглядом и сказала:

— Двенадцать этажей. На каждого выходит по четыре. Я с двенадцатого по девятый. Данилов, вы — с восьмого по четвертый, а вы, Цыпкин, соответственно — с четвертого по первый. Обзванивайте каждую квартиру на площадке, спрашивайте Марию Вершкову. Кто первый ее найдет, оповещает остальных.

— Как оповещает? — спросил Русик.

— Голосом, — ответила Телегина и двинулась к двери подъезда.

Доцент и я последовали за ней. Мы вошли в грузовой лифт. Лингвист вышел на четвертом, я — на восьмом. Ольга Михайловна поехала выше. Я позвонил в первую дверь. Долго не открывали, наконец, проскрежетал замок и дверь распахнулась. В проеме появился мужик в трениках и майке, оглядев меня с ног до головы, он спросил:

— Тебе чего?

— Маша Вершкова не у вас?

— Не, у нас только Варька, но ежели ты ее хахаль, то…

— Я ошибся, — буркнул я.

— Да? — разочаровано переспросил мужик. — Тады лады…

Подобная сцена, только с вариациями, повторилась и у двери трех остальных квартир на площадке. Обойдя их, я спустился на седьмой этаж. Там произошло тоже самое. В смысле — Маши Вершковой ни в одной квартире не нашлось. Я спускался на шестой, когда снизу донесся радостный вопль доцента: «Александр Сергеич! Ольга Михална! Идите сюда!».

Я запрыгал по ступенькам и вскоре оказался на площадке третьего этажа, откуда и воззвал Русик. Рядом с ним, недоуменно хлопая глазками, стояла моя знакомая литейская модельерша. Увидев меня, она округлила глаза и спросила испуганно:

— Что случилось?

— Маша! — сходу начал я допрос. — Ты у меня в чемодане случайно ничего не брала?

— С ума сошел! — вскинулась она. — Что я — воровка!

— А Эсмирка тебе ничего не передавала на хранение?

— Передавала, — кивнула она. — Небольшой сверток. Сказала, что хочет знакомому сюрприз сделать.

— Где сейчас этот сверток⁈ У тебя?..

Раздвинулась дверь лифта, из него вышла Телегина.

— Так у тебя сверток, который тебе передала Эсмеральда Робертовна? — специально для нее повторил я вопрос.

— У меня, — ответила Маша. — Я ей должна его завтра в Третьяковке отдать…

— Неси его сюда! — потребовал я.

— Нет! — возразила Ольга Михайловна. — Оставьте сверток у себя.

— Что все это значит, Саша⁈ — спросила Вершкова. — Кто эти люди⁈

— Я — сотрудница Комитета Государственной Безопасности! — отрекомендовалась Телегина, доставая красные «корочки», но разворачивать ксиву она не стала. — Вы должны нам помочь, Мария. Вы же комсомолка, верно?

— Да! — кивнула Вершкова и твердо добавила: — Я сделаю все, что требуется.

— Нужно будет доставить сверток, который вам передала Кривошеина к месту встречи в точно назначенное время.

— Хорошо!

— Позвольте! — встрял, молчавший до сих пор Цыпкин. — Я должен взглянуть на содержимое этого свертка. А вдруг — это вовсе не то, что надо?

— Верно! — согласилась гэбэшница. — Принесите, Маша!

Она кивнула и нырнула в квартиру. Через минуту появилась, держа в руке знакомый мне пакет. Доцент схватил его, нетерпеливо развернул, уронив при этом газету на пол. Я машинально поднял ее. Это был все тот же до боли знакомый «Литейский рабочий».