— Где и кем работаете?

— В школе номер двадцать два, преподавателем физкультуры.

— А так вы тот самый Данилов, о котором рассказывал старшина Сидоров?..

— Да, его сын, Арсений, ученик моего класса.

— Все верно, товарищ Данилов, — заметно смягчившись, произнес «важняк», возвращая мне паспорт. — Большое спасибо за помощь!.. Хочу предупредить заранее, что в интересах следствия вы не должны никому рассказывать о происшедшем, ну и мы вас еще побеспокоим для уточнения всех обстоятельств. А пока мы возьмем с вас объяснение.

Мои показания наскоро зафиксировали на месте и отпустили. Купить в подарок сережки я не успеваю, мне пора на урок, а магазин, конечно же, закроют на переучет. Есть ли в городке еще один ювелирный? Возможно, но на выяснение этого вопроса у меня тем более нет времени. А во-вторых, слова Кравцова «еще побеспокоим» означают, что по делу я прохожу, в лучшем случае, как свидетель, а в худшем — как возможный подозреваемый в соучастии. Веселенькие дела…

Несмотря на то, что времени у меня было в обрез, я все же заскочил в универмаг и купил большущую куклу. Глупо, конечно, но времени на размышления у меня не было. Сима собирала гостей в шесть часов вечера. Надо будет еще успеть по дороге к ней цветы раздобыть. А завтра мы вообще в поход отправляемся. Так что даже не выпить на Дне Варенья, придется сосать газировку.

В школу я ввалился за минуту до звонка. Спрятал коробку с куклой в тренерской и бегом в учительскую за журналом. Сегодня у меня было три занятия. Я уже наблатыкался в преподавании физкультуры, так что мне никакая комиссия была не страшна. Завершив третий урок, я схватил частника. Надежда купить сережки все еще брезжила в моей душе. Я попросил водилу отвезти меня к ювелирному, но не к тому, что в центре, на что услышал:

— Так он уж год, как на ремонте!

— А где цветы можно раздобыть?

Мужик посмотрел на часы.

— В это время, — сказал он, — только у бабы Милы.

— Можете отвезти меня к ней?

— Запросто!

Загадочная баба Мила жила на отшибе, но частник мне попался лихой и его видавший виды «Москвичонок» бодро игнорировал недостатки дорожного покрытия. В общем, к дому, где живет Серафима Терентьевна Егорова, мы подкатили без пяти шесть. Дверь мне открыла пожилая женщина, улыбнулась и сразу стала похожа на Симочку.

— Проходите-проходите, молодой человек, — проговорила она. — Ждем… Сима! К тебе еще гость!

В прихожую выскочила виновница торжества, причесанная, накрашенная, нарядная — не узнать.

— Поздравляю, с Днем Рождения! — сказал я, вручая цветы и куклу.

— Спасибо! — откликнулась она, взяла у меня подношения и поцеловала в щеку: — Раздевайся, но не разувайся и проходи в столовую, знакомься!

В точности выполнив указания, я снял куртку, тщательно вытер подошвы туфель о коврик, причесался перед зеркалом и прошел в столовую, откуда доносилась музыка и девичий щебет. Посередине большой комнаты стоял стол, накрытый разными домашними яствами, а вокруг него, на стульях, диване и креслах расположился целый цветник. Девчушки были, видимо, ровесники Серафимы Терентьевны или чуть старше. Макияж скрыл истинный возраст.

Я отрекомендовался и выслушал, как зовут подружек Симочки, но, само собой, не запомнил. Хотя некоторые из них были довольно эффектные девушки. Время от времени в комнате появлялись обе хозяйки — пожилая и юная — добавляя на стол пиршественные блюда, который и так уже ломился. Когда снова раздался звонок, виновница торжества попросила меня впустить следующего гостя.