— Рубильник выключи! Проверьте контакты!

Сомин не стал больше задерживаться. «Так вот оно что!» Когда-то до войны он слыхал о проектах электропушки «Должно быть, это она и есть. Здорово придумали: Раиса Семёновна! А почему не Мария Ивановна?» И вдруг он вспомнил о «бешеной артиллерии». «Ну, конечно, это она! Вот здорово!»

Пересекая наискосок широкий двор, он прошёл мимо нескольких таких же машин. Поодаль стояло ещё четыре. В стороне выстроились полуторки, гружённые длинными ящиками. Около них вышагивал часовой.

«Интересно, почему именно меня послали расписываться за гранаты? — размышлял Сомин. — Ведь есть командир орудия, старшина Горлопаев». Горлопаев произвёл на Сомина неважное впечатление. Артиллерийских команд он не знал. Ребята все время путались в установке данных. «Крику много, а толку мало. Вот это уже не по-морскому», — решил Сомин. Весь расчёт был из сухопутных частей. Левый прицельный, Белкин, спокойный и сосредоточенный парень, ловко справлялся с установкой курсового угла, а правый — Писарчук, прибывший вместе с Соминым, никак не мог понять путаных объяснений Горлопаева. Командира батареи Сомин ещё не видел. Он должен был прибыть в ближайшие дни.

Володя передал гранаты и запалы Горлопаеву и хотел уже взобраться на платформу грузовика, где была установлена знакомая автоматическая пушка, но командир орудия послал его к комиссару:

— Срочно вызывает. Бегом!

В штабе стучала машинка. Писарь заливал красным сургучом объёмистые пакеты. Из полуотворённой двери кабинета командира части доносился голос комиссара:

— Это будет неправильно, Сергей Петрович. Нельзя так. Ты ведь коммунист? Так?

— Я, Владимир Яковлевич, действую так, как привык на флоте, и ты мне… — Дверь захлопнулась. Спустя несколько минут вышел комиссар. На его щеках выступил лёгкий румянец. Брови насупились. Тонкие губы были плотно сжаты.

— Товарищ гвардии батальонный комиссар, гвардии сержант Сомин по вашему вызову явился!

Комиссар перестал хмуриться:

— Это хорошо, что явился. Только являются обычно чудотворные иконы или образ любимой девушки во сне, а гвардии сержанты по вызову начальника прибывают. Садитесь, Сомин.

Машинка перестала трещать. Яновский осмотрел Сомина с ног до головы:

— Бляха у вас не начищена, пуговицы тоже. Надо относиться с уважением к своей форме.

— Некогда было, товарищ комиссар. С утра пошёл на склад…

— Не перебивайте. Сейчас у вас времени будет ещё меньше. Вы назначены командиром зенитно-противотанкового орудия, а Горлопаев будет старшиной батареи. Справитесь?

Сомину стало страшновато. Ведь он ни разу не вёл огня из орудия, устройство его знает главным образом теоретически, и потом — будут ли слушаться его бойцы? Но гордость не позволила сказать об этом комиссару. Он ответил уверенно и даже развязно:

— Справимся, товарищ гвардии батальонный комиссар. Прикроем вашу Раису Семёновну.

Лицо комиссара снова стало суровым:

— Никакой Раисы Семёновны нет. Забудьте это!

— А как же называть эту самую электропушку?

Комиссар прошёлся по комнате.

— Товарищ Сомин, нашему дивизиону моряков доверили новое мощное оружие. Придёт время — вы узнаете его устройство, и не повторяйте глупых названий, потому что они могут помочь врагу узнать наш секрет.