Последнее сообщение было от доктора Линды Альварес: с ней Ник познакомился на рождественской вечеринке и в новом году проводил немало времени. Он прочтет это послание позже.

«Я потом расскажу о ней чуть больше, Дара».

Когда Ник сидел на флэшбэке, он ни разу не отправил мысленного послания Даре. На самом деле он мало думал о ней в те времена. Да ему это было и не нужно, ведь он заново проводил с ней целые часы и дни. Но то были замороженные воспоминания. Теперь, после отказа от флэшбэка, мысли Ника часто обращались к Даре (пусть при этом начинали меркнуть ее черты, ее образ), и он ежедневно отправлял ей мысленные послания.

«Мы должны научиться жить с нашими утратами».

Нет, это была не глубокая мысль, пришедшая в голову Нику, эти слова сказал вчера на инструктаже роты «Ди» майор Треворе. Предполагалось, что потери техасских рейнджеров будут невелики — они шли в тылу армии для налаживания гражданской инфраструктуры и работы в качестве полицейских.

Но кто может знать?

Через три недели войска Омуры (коммандос Сато совместно с Национальной гвардией штатов Калифорния и Вашингтон) пересекут границу Канады и столкнутся со сконцентрированным там ополчением Халифата. Вот там схватка, наверное, будет горячей, а потери — велики. Ник был не прочь поучаствовать в ней, но особым желанием не горел. Особенно когда проводил время с доктором Линдой Альварес. Или читал хорошую книгу. Или смотрел какое-нибудь старое кино. Или — редко — ждал Вэла, который заезжал на ночь.

«Мы должны научиться жить с нашими утратами».

Ник был готов к этому. Он считал, что получил суровый урок.

Он положил полотенце на кухонный стол, нажал кнопку, раскрыл нож и погрузил тонкое лезвие в спирт. Потом оперся рукой о стол. С приходом утреннего солнца оживал город за окном, засветился Аламо, — Ник слышал, что у старой миссии сегодня какой-то юбилей. Он полоснул себя по предплечью так, что кровь потекла струйками по руке и закапала на полотенце, где расплылись красные бабочки.

Ник погрузил лезвие еще глубже, сжав зубы, вонзая его в свою плоть. Если нужно, он готов был дойти до кости.

Но нет, этой боли хватало. Резкая, реальная, несомненная. Во сне под флэшбэком-2 такая боль была бы недопустимой. Абсолютно недопустимой.

Ник извлек лезвие из раны, обработал ее и быстро перевязал. Останется шрам, но вскоре он соединится с десятком других, сделается частью паутинки.

Уж чему-чему, а этому сон научил Ника, как и годы, проведенные в снах под флэшбэком: «Если ты в полном сознании, то боль неизбежна. Если ты в полном сознании, готовься переносить боль».

Ник навел порядок на кухне, все вычистил, убрал нож, швырнул полотенце в таз, чтобы оно замачивалось, засыпал в кофемашину кофе и залил воду. Черт побери, сегодня он приготовит себе королевский завтрак: яйца, бекон, тосты — ублажит себя по полной программе. Сбор назначили на 9.00, но день обещал быть долгим, и Ник не знал, когда удастся поесть снова.

Теперь он понимал, что без боли невозможно прожить жизнь. Без боли невозможно иметь перед собой будущее. Если ты жив, то должен находить в себе силы, чтобы переносить боль и утраты, — и, преодолев их, найти что-то настоящее.

Все остальное — лишь флэшбэк.

Благодарности

Автор хотел бы поблагодарить своего агента Ричарда Кертиса, своего редактора Рейгана Артура и издателя Майкла Питча за понимание того, о чем на самом деле написан роман «Флэшбэк», и за помощь в доведении романа до публикации. Автор выражает трем этим замечательным людям благодарность за их исключительный и важный вклад в эту работу.

Кроме того, автор хотел бы выразить признательность доктору Дэну Петерсону за подаренную им бейсболку из Уиздома (как выяснилось, это сувенир из бара в Уиздоме, штат Монтана), которая, безусловно, добавила автору мудрости, а также за компакт-диски с джазовыми компиляциями, которые автор слушал, работая над «Флэшбэком».