«… город наводнен слухами о тебе и твоих Доблестных Товарищах, особенно — о сэре Хью Роузе и дорогом Сэре Колине — то есть о Лорде Клайде, как сейчас уже следует его называть. Я же сама ощущаю настоящий Прилив Гордости, когда думаю, что мой столь Отличившийся Соотечественник выбрал для своего титула название самой Прекрасной Реки, на берегах которой родилась и ничтожная Я — и где провела столь Благословенные Часы, познав свою Единственную Настоящую Любовь — с тобой, мой дорогой, дорогой Гарри!! Помнишь ли ты?»

Я помнил — и мысль о том, как славно мы тогда покувыркались, заставила меня улыбнуться, а глупая болтовня Элспет — сентиментально прослезиться и лишь подогрела желание снова вернуться к ней, обратно на берега зеленой Англии, прочь из этой кровавой дикой страны, пропахшей смертью, войной и пылью. Элспет, с ее золотыми волосами, голубыми глазами и идиотской влюбленной улыбкой, как всегда великолепная — вот они: счастье, покой и радость — и будь я проклят!

«… И даже Лорд Кардиган очень мил — хотя он и ворчит, что Сэр Колин был слишком медлителен и плохо использовал свою Легкую Кавалерию, полагаю и ей нашлась работа при наказании этих Мошенников-Сипаев. Лорд Кардиган также оказывал мне при встрече в Роу все знаки внимания, но я дала ему от ворот поворот, поскольку была уверена, что тебе бы так хотелось, так что он ушел не слишком-то довольным. Полагаю, он решил прибегнуть к лести, поскольку прислал мне в подарок для тебя книгу, сказав, что уверен — тебе она будет особенно интересна. Я просмотрела ее и не нашла ничего сколько-нибудь для себя интересного — там все что-то про крестьян и ни слова про Нежную Страсть, о которой я так люблю читать и писать и которая заполняет мои мысли всякий раз, когда они обращаются к Самому Дорогому из Мужей и Возлюбленных, а это происходит постоянно, так что ноги мои просто подкашиваются. Все же я пересылаю эту книгу тебе, с наилучшими пожеланиями от Лорда Кардигана. Кстати, на днях случился замечательный скандал с лакеем Дэйзи Марчмонт…»

Я не хотел слышать о Кардигане — при одном упоминании этого имени во мне разгоралась ревность, напоминая, что моя дорогая Элспет отнюдь не всегда была столь достойной и любящей женушкой, какой хотела казаться, и только небесам известно, сколько всяких ее поклонников оббивали пороги нашего дома во время моего отсутствия. Когда Флэши вернется домой, для флирта у ней не останется ни времени, ни возможности, а значит… я улыбнулся при этой мысли, бросил подарок Кардигана в чемодан, даже не взглянув на него и прыгнул в поезд до Аллахабада, где Билли Рассел уже встречал меня на станции.

Он был само обаяние в бакенбардах, полон задора и тут же потребовал подробностей о моих приключениях в Джханси и Гвалиоре — о которых он, конечно же, уже знал, но только в общих чертах.

— Но мне нужды все цвета и краски, старина, а этого днем с огнем не найдешь в официальных депешах. Тот случай, когда ты, переодевшись, прокрался в самое сердце крепости этой баядерки из Джханси, а после был под покровом ночи вывезен оттуда как пленник, а…?

Я, ухмыляясь, отвечал на его вопросы, и мы как раз ехали по направлению к форту, когда Билли вдруг спросил:

— Я сохранил все твои трофеи из Лакноу и призовые деньги. Похоже, это все, что ты получил за эту кампанию — не считая нескольких ран и новых седых волос?

Я понял, на что он намекает, черт его подери. В то время как на других героев индийской кампании сыпался настоящий дождь лент, медалей и титулов, мне до сих пор не перепало вообще ничего — и похоже не светило даже в будущем. Ирония судьбы была в том, что хоть я и получил сполна свою порцию ужасов мятежа, официальные власти, похоже, отнеслись к результатам моей деятельности довольно холодно.