– Туда! – радостно закричал Терентьев и всем телом навалился на дверь.

    Та отлетела, как от удара пушечного ядра. Но через пыльные стекла подвальчика пробивалось достаточно света, чтобы понять – внутри никого нет. У стены подвальчика обрывалась цепочка мокрых следов.

    Водитель вбежал следом.

    – По моему я перебрал… – с трудом отдышался Терентьев. – Ты что-нибудь понимаешь? Куда она могла деться?

    – Нет, хоть и трезвый. – водитель присел на корточки и потрогал следы. – Вот так дела! То кровь замерзает, то следы у стены кончаются… По-моему мне в отпуск пора.

    От толкнул несколько раз кирпичную стену. Но было ясно – она не шевельнется.

    – И мне пора… – уныло вздохнул Терентьев. – Надо вызывать экспертов.

    Группа приехала только через час – эксперт с помощником. Они, без лишних предисловий, принялись лихо окучивать дверь с помощью порошков, кисточек и ультрафиолетовых ламп.

    – «Пальчики» четкие и совсем свежие. – прокомментировал помощник.

    – Сфотографируйте. – кивнул Терентьев. – И напишите мне хоть что-нибудь внятное про эти следы.

    5.

    Инна вышла на балкон и чиркнула зажигалкой. Подкурила. Тревога неясная и от того гнетущая давила не сердце. Инна вздохнула.

    От неба на крышу стекала влажная прохлада, наверно ночью опять соберутся тучи. Сигаретный дым остывал и медленно струился вниз, к ароматным листьям лип в палисаднике. Отражения в стеклах отливали цветом остывающего заката – темный обрез домов на фоне светлого неба. Тягучее лето затопило город по самые крыши. Теплое, ароматное, терпкое и пронизанное неиссякающим солнцем, будто прекрасно приготовленное вино. Белое, с золотистым оттенком. И тут же захотелось вина, медленно отпивать из бокала и прислушиваться к густому запаху лип.

    Инна присела на корточки и глянула сквозь прутья во двор. Крики резвящейся детворы весело метались между стенами, мальчишки играли в войнушку, отстреливаясь из-за деревьев, а девчонки собрались в кучку и громко выкрикивали считалочку:

    Наступает месяц май,

    По проспекту шел трамвай,

    В нем сидел слепой Бабай.

    Кто увидел – убегай!

    После этого выкрика они, как стая воробьев, бросились врассыпную, а девчушка с завязанными глазами пробовала поймать их на слух.

    Чуть дальше одноногий старик возился с мотором старенького «Запорожца», перехватывая костыль то одной, то другой рукой.

    Инна уговаривала себя не бояться, потому что на балконе у Сергея явно ничего не грозит, но страх из моральной категории превратился в физическую. И умиротворенную картину неторопливого летнего вечера портили неприятные спазмы под ложечкой.

    Трель дверного звонка заставила вздрогнуть.

    Инна швырнула сигарету и на цыпочках прошла в прихожую и посмотрела в глазок.

    – Это я! – отозвался из-за двери Сергей.

    Она повернула ручку замка и впустила его в прохладу прихожей.

    – Наконец-то… – воскликнула Инна.

    – Представляешь? Какая-то кутерьма. Только началась съемка, появляется тот Иван, который должен был работать сегодня. Оказывается он ехал с дачи и попал в пробку. Прорвало канализацию, «Москвичи» позастревали в воде, и он никак не мог выбраться из затора.