|
Мне пришлось закрыть глаза и сосредоточиться на дыхании. Когда я решила, что смогу смотреть на Беннингтона и не желать ему смерти, я открыла глаза.
Он смотрел на меня, и в его серых глазах читалась неуверенность, словно он купил собаку, ничего не зная о ней, и теперь она пытается сьесть кошку. - Я понимаю, что вы злы на меня, мисс Блейк. Мне очень жаль, что дошло до такого. Это было словно эхо моих слов в офисе. Я правда сочувствовала его потере, и сожалела, что не могла ему помочь. Эхо не помогло мне побороть гнев, который вспыхнул снова, и рука Никки снова стальной хваткой стиснула мою руку. Вот это напомнило мне о самоконроле - единственном, что отделяло моих любовников от снайперских пуль. Мне нужно было держаться ради них. - Вы хотите, чтобы я подняла вашу жену из мертвых, - сказала я безэмоционально. Я начала сворачиваться внутри себя, уходя в то тихое место, куда я отправлялась, когда собиралась убить кого-то не в перестрелке, но когда я смотрела на дуло своего пистолета и нажимала на курок с пониманием и имела время изменить свое решение. Все стихало в моей голове, когда я решала отнять жизнь, даже если была возможность спасти ее. Когда я твердо решаю, что кто-то заслуживает смерти, моя совесть остается чиста. Это был один из таких моментов, и он помог отогнать львиную нетерпеливость. Это было холодное место, место в которое я уходила, когда убивала. Я представила себе Беннингтона мертвым, с моей пулей в башке, и это было приятно. Это помогло мне успокоиться и улыбнуться. Никки отпустил меня. - Она успокоилась. - Ага, - сказал Якоб. - Так же спокойна, как Шила бывает временами. Он внимательно изучал мое лицо, и не его метафизические способности помогли ему понять мое выражение и покой в моих глазах. - Ты сравнил ее с Шилой? - переспросил Никки. - Мы так глубоко в заднице? Я не знала, кто такой Шила, да и мне было все равно. |
