В Вашингтоне Флоренс и Назра возобновили знакомство на каком-то посольском приеме – для жен васабийцев подобные случаи были редкой возможностью показаться на публике. После этого им еще несколько раз удалось пообедать вместе во французских ресторанах, где Назра заказывала самые дорогие вина, мило улыбаясь красному от гнева Халилу. Флоренс относилась к Назре с симпатией. Та много смеялась и была восхитительно неосторожна. Назра знала, что у Флоренс был собственный опыт с васабийскими принцами, и потому доверяла ей. Флоренс в свою очередь исправно составляла официальные отчеты для Госдепартамента после каждой их встречи. Из чувства приличия и уважения к подруге она иногда умалчивала о некоторых подробностях – касавшихся, например, особенностей любовной практики принца Бавада. Но если бы Назра доверила ей какой-либо стратегически важный для Соединенных Штатов секрет, Флоренс, будучи правительственным чиновником, разумеется тут же проинформировала бы соответствующие инстанции.

Так что же все-таки понадобилось Назре в столь неурочный час?

– Флоренц. Ты должна мне помочь! Мне нужно политическое убежище! Прошу тебя!

У Флоренс перехватило дыхание. Политическое убежище. В Госдепартаменте это понятие обозначалось словом на букву «К». Первая категория.

Кошмар в царстве бюрократии.

В этом царстве стоит только шепнуть: «Мне нужно политическое убежище», и по тысячам самых гибких позвоночников в мире от ужаса побежит дрожь. В госдеповских мозгах эта фраза вызывает дьявольские видения: бумажная волокита, депеши, встречи, неловкие ситуации, отказы, новые заявления и – неизбежно – разъяснения. Стоит только произнести: «Мне нужно политическое убежище», и дело непременно завершится слезами – не важно, откажут вам или дадут добро. В случае отказа все обычно заканчивается вечерними новостями. Позор нации. Телеведущий с пафосом смотрит с экрана и могильным голосом вопрошает хореем: «Как вообще могло такое в США произойти?»

Короче, Флоренс было уже не до сна. Ее, среднего чиновника министерства иностранных дел, просила о политическом убежище жена полномочного посла той самой страны, откуда в Америку поступала большая часть импортируемой нефти и газа.

Официальная система различия уровней тревоги при нарушении безопасности в правительственных учреждениях США включает шесть цветных кодов: от зеленого до красного. У Флоренс была своя система. И состояла она всего из трех уровней: «Терпимо», «Вот блин!» и «Ни хрена себе!»

Сейчас вся ее психологическая подготовка к поведению в кризисной ситуации полетела псу под хвост. Она вдруг отчетливо услышала свой внутренний голос. Он сказал: «Приплыли». В следующую секунду его заглушил второй голос: «Господи, что же делать?» Второй голос, правда, был не совсем внутренним и доносился из телефонной трубки. И говорил на васаби.

После этого Флоренс услышала уже свой собственный голос: «Скажи им, что ты ранена. Проси отвезти тебя в больницу. В больницу Фэрфакс. Уговори их, Назра! Ты меня понимаешь?»

Затем она встала, оделась и, несмотря на спешку, надела серьги с жемчугом.

Всегда носи сережки – так говорила ей мама с самого раннего детства.

У входа в отделение «Скорой помощи» Флоренс увидела Шаззика и двух его мукфеллинов. Наверное, впервые в жизни она пожалела, что на ней нет чадры. Пока Флоренс жила в Васабии, она была обязана ее носить, но так и не смогла к этому привыкнуть.

Шаззик был вне себя от ярости, требуя что-то – как она догадалась – от нескольких офицеров безопасности ЦРУ. Впрочем, гораздо больше ее обеспокоило количество полицейских штата Виргиния рядом с больницей. Целых семь патрульных машин. Наверняка кто-нибудь вот-вот позвонит журналистам. А после этого пространства для маневра уже не останется.