– Я хочу домой, – взмолился Ярослав. – Пойдем, а?

– Не увиливай от ответа. У тебя была собака? Или ты всегда предпочитал котов?

– Мне завтра рано вставать, – бросил он через плечо. Василиса вздохнула и пошла за ним, раздумывая про себя, что если у него и была собака, то он, должно быть, задрессировал ее до смерти. В дверях она остановилась, пытаясь сквозь пургу разглядеть, в какую сторону пошел любимый мужчина. Девушка зевнула – день был длинным, статьи тоже…

– Спать хочешь, да? – усмехнулся Ярослав, возникший прямо перед ней. – Ну-ка, иди-ка ты ко мне, вредная женщина. – И он протянул Василисе руку.

Василиса отдавала себе отчет, что с некоторых пор вся жизнь разделилась на две части. «До» и «после». «До» было скучным и банальным, таким, как у всех. А местами ужасно грустным, когда умерла мама и она осталась совсем-совсем одна. А «после» было как скоростной поезд или самая сумасшедшая из всех американских горок, и теперь летела с немыслимой скоростью неизвестно куда, то вниз, то в небеса, прижимаясь всем телом к своему любимому мужчине, самому непредсказуемому мужчине в мире.

Ярослав ослабил объятия, дав ей сделать несколько вдохов. Он развернулся и быстрым шагом пошел к дороге, ловить такси. Когда его фигура исчезла в круговерти летящих снежинок, Василиса забросила рюкзак за плечо и пробормотала тихо, чтобы тот как-нибудь нечаянно не услышал:

– Я люблю тебя.

– Не слишком-то высокое благородие, не считаешь? – усмехнулась Василиса, наблюдая за тем, как Корица носится по дому и пытается запрыгнуть на стул. Коротенькие лапки она компенсировала упрямством и верой в себя.

– Альберт оскорблен до глубины души, ты в курсе? – спросил Ярослав, вынимая его из-под кровати. Кот смотрел на рыжую конкурентку с явной ненавистью. Он шипел, стоило Корице приблизиться к нему на метр.

– А сколько лет Альберту? – поинтересовалась Василиса. Страхов задумался, его взгляд почему-то затуманился, он пожал плечами и сказал, что не помнит. Вышел в кухню и принялся что-то выискивать в холодильнике, хотя Василиса была уверена – не голоден он и не может быть. Они только поели – и Корица с Альбертом тоже.

– Но хотя бы скажи, сколько лет он с тобой живет? Как ты его завел? – спросила девушка, наливая себе воду из стеклянного кувшина на столе. Ярослав продолжал копаться в холодильнике, словно бы ничего не услышал. Это ее злило. Почему нужно все усложнять? Почему нельзя дать ответы на простые вопросы. Он-то знал все, буквально все – даже то, что Василиса предпочла бы скрыть – о ней. Знал, каким была ребенком, о громадном чувстве вины за то, что не была такой, какой бы хотела ее видеть мама. Знал, что до него у нее был всего один настоящий парень и что тот был прагматичным козлом. Василиса даже не знала, как и когда в жизни Ярослава появился этот чертов кот. Не говоря уже о том, сколько женщин было в его жизни и кого из них по-настоящему любил.

– Почему нужно все усложнять? – Страхов развернулся к девушке и сверлил ее горящим взглядом. – Сколько можно доставать вопросами?

– Что не так с моими вопросами? Что такого не так с твоим котом?

– Все прекрасно с ним. Какая разница, сколько ему лет? Я забрал его у одной клиентки, потому что та переезжала. Ну, довольна? – Ярослав практически кричал, хотя, убей бог, Василиса не понимала, отчего он пришел в такую ярость.