– Это подделка! А свидетельница актриса, плохая, тупая, ей никто не поверит.

– Я вовсе не дура, – обозлилась я, – и видела Драку.

– А я тебя не заметил! Как ты, интересно знать, мимо прошмыгнула?

– Просто тихо стояла за занавеской, никуда не ходила!

Внезапно Сергеев расхохотался, а я испугалась.

Кажется, у него начинается истерика. И тут Архип резко оборвал смех.

– Вот что, – обратился он к Станиславу, – тебе меня не обломать. Сто раз спросишь – тысячу отвечу: да, дрался, не утерпел. Ненавидел Волкова, он мразь, каких мало, а певица Минна… Впрочем, какая она певица. Да, я пнул Романа ногой. Но не убивал! Нет! Отчего в твою тупорылую голову не пришло простое соображение: если эта растрепанная идиотка не твоя подстава и она видела из укрытия драку, то там мог быть еще кто‑нибудь, сопел себе тихонько в углу. А потом, приметив, что я ушел, а Волков валяется без сознания, воткнул в говнюка нож. Избавиться от Романа хотели многие, орудие убийства мне просто подсунули!

– Певица Минна утверждает, что преподнесла вам нож с выбросным лезвием на день рождения.

Это правда?

– Мама родная! – закатил глаза Архип. – Да меня поздравили больше пятисот человек! И каждый подарок припер По‑вашему, я могу вспомнить, кто что мне вручал?

– Нож ваш?

– Не знаю.

– То есть?

– – Может, мой, а может, нет.

– Как же так?

– Очень просто. Мне дарят много всякой ерунды: VIP‑наборы, календари, ручки, еженедельники. Полно мелочей, и ножи есть, я им счет потерял.

– Но певица Минна…

– Безголосая коза Минна, – отчеканил Архип, – могла сама спокойно прирезать Романа.

– Своего продюсера?

– Да. Он платил ей копейки, бил, унижал при всех, сколько раз я, дурак, защищал ее, трясогузку!

Между прочим, я уже один раз наподдал Волкову, но тому мало показалось! Снова приперся!

Рагозин взял со стола скрепку и принялся разгибать ее. Архип молча смотрел на него, потом вдруг зло спросил у меня:

– Ты одна там стояла?

– Да.

– Уверена?

– Ну, – промямлила я, – в моей занавеске да, но там еще имелась другая, и в ней что‑то вдруг зашуршало, потом в щели между полом и тканью мелькнуло нечто, мышь, наверное?

– А если крыса? – очень тихо протянул Архип. – Большая, в человеческий рост, с ножом, а?

Ты подстава или нет?

– Помолчите, Сергеев, – крикнул Станислав, – тут вопросы задаю я.

– Еще успеешь удовлетворить свою жажду познаний! – рявкнул Архип.

Станислав на минуту растерялся. Было понятно, что он привык иметь дело в своем кабинете совсем с иными людьми: сломленными, испуганными, боящимися ненароком обозлить милиционера. А сейчас перед ним стоял уверенный в себе мужчина, умный, не потерявший головы, такой, даже если и убил, ни за что не признается, а уж коли считает себя невиновным, то будет отстаивать свою честь до конца. Впрочем, имея другой характер, Архип вряд ли сумел бы достичь в жизни того, чего достиг.

Вдруг Сергеев улыбнулся, на его лице появилась именно улыбка, а не ухмылка. Мне внезапно стало понятно, что в обычных обстоятельствах он, скорей всего, душка, балагур, любитель женщин, вкусной еды и хорошей выпивки, гедонист, душа компании.

– Так ты подстава? – повторил он, глядя мне в лицо.

– Нет! – возмутилась я. – В милиции не работаю. Я пишу детективы под псевдонимом Арина Виолова.