Физик присел на край обтянутой кожей церковной скамьи.

— Вы не считаете, что говорить о Боге более подобает, находясь в доме Божием?

— Но Бог, которого вы мне представили, это не Бог из Библии, — заметил историк, кивнув головой в сторону алтарного образа Распятого Христа.

— Я вам предоставил доказательства его существования, — возразил Луиш Роша. — Остальное — детали, вы не находите? Его называют Господом, Иеговой, Аллахом, Брахманом, Дхармакайей, Дао. — Он приложил ладонь к сердцу. — Мы, ученые, называем его Вселенной. Разные имена, разная атрибутика, но суть одна.

— Это понятно, но решению моей проблемы разве как-то помогает? — удивился историк.

— В чем ваша проблема?

— В том, чтобы разгадать шифр Эйнштейна.

Луиш Роша подвинулся, освобождая место на краю скамьи, и сделал знак Томашу присесть рядом.

— Вам знакомы матрешки? — спросил физик.

— Вы имеете в виду русских кукол?

— Да. Открываешь одну, а внутри другая, и так далее. — Он улыбнулся. — Открытие второго доказательства — как матрешка. Решение одной загадки выявило, что за ней следует другая. Если Бог существует и если Он устроил Вселенную столь тонко, что предопределил появление человека, не указывает ли это на то, что наше существование является целью Вселенной?

— Это логично.

— Однако лишено смысла, разве нет? Мы появились в относительно начальный период жизни Вселенной. Если бы мы были целью, мы должны были появиться к концу. Но произошло иначе. Мы появились вскоре после начала. Почему?

— Может, Бог торопился поскорее нас создать?

— Но зачем? Чтобы мы могли часами смотреть телевизор? Или попивать винцо в летних уличных кафе? Или обсуждать футбольные матчи и женщин? А женщины чтобы читали глянцевые журналы и смотрели сериалы? Для чего?

Томаш пожал плечами.

— Не знаю, — в голосе его прозвучали нотки раздражения. — А чем, собственно, важен этот вопрос?

— Тем, что его решение заключено в зашифрованных словах Эйнштейна. Зашифрованное сообщение, которое Эйнштейн включил в «Формулу Бога», решает вопрос о цели нашего существования.

Томаш извлек из кармана сложенный вдвое листок, с которым не расставался ни на минуту, и, развернув его, прочел: «See sign /!уа ovqo».

— Вы хотите сказать, что эта головоломка решает загадку нашего существования?

— Да.

Историк посмотрел в листок.

— Откуда вам это известно?

— От профессора Сизы.

— Профессор Сиза знал тайну?

— Профессор Сиза знал путь к ее разгадке. Эйнштейн открыл ему, что в этих словах зашифрован, как он говорил мне, «эндгейм» Вселенной.

— «Эндгейм»?

— Это весьма распространенное в Америке словечко. Обозначает конечную цель игры… Посмотрите на окружающий мир, — ответил Роша. — На нашей планете жизнь везде: на равнинах и в горах, в морях и реках, в пустынях и под землей. Но мы-то с вами знаем, что все это эфемерно, не так ли?

— Конечно, все люди смертны.

— Я не об этом, — поправил Луиш Роша. — Говоря, что все эфемерно, я имею в виду, что все обречено на исчезновение. Период, в течение которого во Вселенной возможна жизнь, ограничен и весьма непродолжителен.