– Я знаю, что он хочет пойти в армию.

– В армию? Это, конечно, священный долг каждого гражданина, но мне кажется, он…

– Он хочет идти в армию, – повторила Александра Андреевна. – И он заявил, что ненавидит Ирину. Правда, потом признался, что не умеет ненавидеть.

– Вот этого я и боялся. Не отпускайте его, я приеду утром, попытаюсь уговорить его вернуться…

– Он уже отчислен.

– Евгения восстановят, я в этом уверен.

– Господи! – ахнула Александра Андреевна. – Женя! – Тяжело вздохнув, она опустилась в кресло.

Александра Андреевна еще раз перечитала записку.

– Что делать? – прошептала она. – Обращаться в милицию? А что я им скажу? Будем надеяться на лучшее. Николаю ничего говорить не буду. Это началось после того, как он вызвал нотариуса и составил завещание. Мне сообщили, что Ирину часто видят нетрезвой. А я не пыталась поговорить с ней. Надо что-то предпринимать.

Послышался громкий рык. Проваливаясь в глубокий снег, бурый медведь снова рыкнул и стал подниматься по холму. Ударил выстрел. Из стланика вылетела стая куропаток. Упавший медведь лежал неподвижно. Бородач направился к убитому зверю.

– Видал? – Молодой мужчина кивнул в сторону медведя. – И спокойно идет. А медведь не заяц, его с одного выстрела редко кто на таком расстоянии уложит. А он бац, и в дамках.

– Да это запросто, – усмехнулся плотный здоровяк. – Он уже сколько их положил. Знает, куда бить.

Молодой пошел вверх по склону.

Плотный крикнул ему вслед:

– Давайте туда, и со шкурой поаккуратнее!

– Так он, наверное, уже ее испортил, – отозвался один из пяти мужиков.

– Он товар не портит, – уверенно сказал плотный.

– А что сейчас делает? – спросила молодая женщина со снайперской винтовкой.

Бородач охотничьим ножом вспорол медведю брюхо.

– Твою мать! – Плотный рванулся туда.

Мужики двинулись за ним. Женщина рассмеялась и, вытащив из меховой рукавицы сотовый, нажала кнопку.

– Давай забирай нас, – проговорила она.

– Ты что делаешь?! – кричал бородачу плотный.

Бородач не ответил. Закончив, вытер лезвие длинного ножа о шкуру медведя и сунул его в ножны. Снегом вытер окровавленные руки, потом взял извлеченную из туши пулю, покачал головой.

– Да ты что делаешь-то? – зло спросил подошедший плотный. – На кой черт…

– Твоя, – показал ему пулю бородач. – Ты, гнида, трех человек, считай, убил. Добить медведя духу не хватило. Видно, ты прямо в берлогу бил. Сука ты, Семен. – Он сунул пулю в карман и, натянув рукавицы, неторопливо пошел на лыжах по склону.

– Ты ни копья не получишь! – заорал плотный.

Бородач никак не отреагировал. Раздался рокот приближающегося вертолета.

– Чего с мишкой-то делать? – спросил один из мужиков.

– Хотите, забирайте, – отозвался тот. – Только сами потащите. – Он направился к вертолету.

– Погодь, Тимофеич, – догнал бородача молодой, – испортил ты настроение Воеводе.

– Сука он, – ответил бородач. – Раньше за это в капкан ногами поставили бы и оставили подыхать. Троих шатун прибил, а ему все нипочем.

– А мясо забрать надо было, – оглянулся молодой.