– Я понял! – улыбнулся Ренат. – В микромире, как в бизнесе: создай тепличные условия, и зараза станет плодиться, как дензнаки в оффшоре.

– Именно так.

– Условия можно создать искусственно?

– Несомненно.

Уже за полночь Ахмедшин подвез Николая Матвеевича к дому и распрощался. Они договорились встретиться через неделю. На этот раз Николай Матвеевич настоял и пригласил гостя к себе домой.

Утром следующего дня, когда Горелов позвонил Ахмедшину, учтивый женский голос сообщил, что Ренат Ибрагимович срочно отбыл в командировку и вернется в Москву через пять дней…

«Боинг» совершил посадку. Пассажиры не спеша покидали салон, и если в Москве в это время было плюс четыре, дул холодный ветер с мокрым снегом, то в Барселоне было плюс девятнадцать.

Пройдя пограничный контроль, Ренат Ахмедшин оказался в зале аэропорта, огромного, сверкающего хромированным металлом и серым мрамором. Суета, легко одетые люди, солнцезащитные очки. Ахмедшин блаженно потянулся. На его лице тоже поблескивали солнцезащитные очки, дорогие и изящные. Ахмедшин неторопливо двинулся к выходу.

Он чувствовал себя как рыба в воде, любил международные аэропорты, большие вокзалы. Ему нравилось, когда вокруг звучит иностранная речь.

Ренат взял такси, устроился на заднем сиденье. Водитель такси – пожилой испанец с крепкой загорелой шеей. Ахмедшин закурил. Минут через сорок такси уже мчалось по оживленной Виа де Грации, пересекая центр города. Машина остановилась прямо у входа в четырехзвездочный отель.

Ахмедшин подал консьержу паспорт. Номер был зарезервирован. Ренат Ибрагимович подошел к лифту, его дорожную сумку нес молодой черноволосый парнишка с изящной бабочкой под подбородком. Номер находился на пятом этаже. За окном виднелась площадь со статуей Колумба.

Ренат открыл балконную дверь. В номер ворвался теплый воздух и шум города. Мужчина оперся на перила балкона и долго смотрел на площадь.

Через два часа, приняв душ, переодевшись, Ренат вышел на улицу, перекусил в маленьком кафе, а когда вернулся в отель, то в холле его уже поджидал мужчина восточной внешности, но в строгом европейском костюме. Они поприветствовали друг друга и через четверть часа уже вместе ехали в машине. Мужчина, с которым встретился Ренат, знал город хорошо. Пассажир и водитель общались по-английски, оба говорили со страшным акцентом. Водитель расспрашивал о Москве, о погоде, в России он никогда не бывал.

Вскоре белый «Фольксваген» вырвался за город и помчался вдоль берега моря по автостраде. Длинные темные тоннели, яркий солнечный свет сменяли друг друга. От контраста рябило в глазах.

– Хорошо у вас, тихо, красиво, тепло.

– Не очень тихо, – сказал водитель, – но думаю, спокойнее, чем в России.

– Да уж. Баски спокойнее чеченцев. Проехали километров сорок. Автомобиль съехал с автострады на узкую дорогу, идущую в гору. На самой высокой точке машина свернула на обочину. В тишине водитель сказал:

– У нас, Ренат, проблемы. Так что готовься к тяжелому разговору.

– Я готов, – произнес Ренат и, сняв солнцезащитные очки, опустил ветровое стекло, смотрел на гигантскую панораму.

И справа и слева сверкали лазурью бухты, в густой субтропической зелени белели особняки.

– Не передумал? – спросил водитель, когда Ренат бросил окурок в окно.

– Нет.

Автомобиль медленно покатился вниз и вскоре остановился у железных ворот старинной виллы, на крыше которой стояла огромная антенна-тарелка. Старая вилла, старые кедры и огромные пальмы.