— Я сам в это верил, — говорил Ельцин. — Казалось, одним рывком — и все одолеем.

Он не лукавил, действительно в это верил.

«Весной 1986 года, — вспоминает тогдашний посол в ФРГ Юлий Квицинский, — первый секретарь Московского горкома партии Борис Ельцин, приехав в Западную Германию, убежденно говорил, что перестройку надо сделать за три-четыре года. Ради этого Ельцин готов был спать несколько часов в сутки, пожертвовать своим здоровьем и даже жизнью».

Посол Квицинский засомневался: потерять здоровье и загнать себя — дело не хитрое, но так быстро завершить перестройку едва ли удастся.

— Надо не бояться один раз сделать больно, — повторил Ельцин, — потом будет легче.

Где же в России место обитания власти? Всякий скажет — в Кремле. Знающий уточнит — в первом корпусе, где расположен кабинет президента. Это так и не так. Когда президентом был Борис Ельцин, власть была сосредоточена в нем самом, где бы он ни находился.

При этом в момент общения с ним, говорят хорошо знающие Бориса Николаевича люди, не ощущаешь этой эманации власти. Он не властный человек в прямом смысле слова, но все его существо было настроено на достижение власти и на ее удержание.

Летом 1989 года помощник президента СССР Георгий Шахназаров спросил Горбачева:

— А почему бы вам не удовлетворить амбиции Ельцина? Скажем, сделать его вице-президентом?

Михаил Сергеевич отрезал:

— Не годится он для этой роли, да и не пойдет. Ты его не знаешь. Ему нужна вся власть.

Ельцин принадлежит к числу людей, которые лучше всего проявляют себя в роли полновластного хозяина. А вот подчиненные из них получаются неважные.

Он родился таким, такова его генетическая структура. Вся его жизнь была подчинена этой внутренней программе. И даже когда он уходил в отставку (а он делал это дважды), то с глубоким смыслом. Не стоит забывать, что в его жизни первая отставка привела к победе и к президентству, вторая — словно перечеркнула все его ошибки, неудачи и промахи и обеспечила ему место в истории.

Он не постоянно находился в состоянии борьбы. Он вступал в нее где-то в середине игры, когда становилось ясно, что возможен проигрыш. Тогда он брался за дело, и ситуация сразу менялась. Он не машина. В нем решение должно было созреть. Когда это происходило, он действовал. А так он мог как бы дремать, порождая самые странные предположения на свой счет.

— Он хитрый, — говорит Андрей Козырев, бывший министр иностранных дел России. — Он следил за всем полем. И многие ошибались, думая, что он уже потерял хватку. Впечатление создавалось такое, будто крокодил спит. И я видел, как многих людей это подводило. Он, возможно, специально делал вид, что спит. Хотел посмотреть: а как они себя поведут?..

Он тоже совершал ошибки, ведь и самый гениальный шахматист иногда проигрывает. Он потерпел множество мелких поражений, он оставил страну в бедственном положении, но в борьбе за власть выиграл все основные битвы. В этом его отличие от Горбачева, блистательного тактика, который одерживал одну мелкую победу за другой, но проиграл главную битву и лишился власти. Ельцина никто не сумел лишить власти… Он ушел сам, когда счел это целесообразным.

Противники Ельцина относятся к нему уничижительно. Но как же в таком случае ничтожны его противники, которые постоянно ему проигрывают! Наверное, многим это сознавать неприятно, но он побеждал во всех выборах, в которых участвовал. Ему дважды пытались объявить импичмент. Причем оба раза депутаты — сначала Верховного Совета, потом Государственной Думы — были уверены, что избавятся, наконец, от этого человека.