Рано научившись читать, я надеялась, что в книгах смогу отыскать ответы на то, каким нужно быть и какие качества нужно в себе выработать для того, чтобы быть счастливым и не отравлять существование себе и другим, но жизнь и приключения положительных героев совершенно не походили на то, что я видела вокруг себя, и мне казалось, что все написанное в них относится к совершенно другому миру, где добро решительно побеждало зло, и где большинство людей, за исключением некоторых быстро устраняемых с пути отрицательных персонажей, были добрыми, умными, благородными и справедливыми.

Не то чтобы я считала, что люди, окружающие меня, были злыми, глупыми или плохими, вовсе нет. Вызывало удивление то, что человеческие существа, вроде бы вполне разумные и симпатичные, вели себя таким странным образом, что их поведение заставляло страдать и их самих, и их близких.

Поскольку в детстве мне не попадались книги по психологии, объясняющие, как формируется личность человека и чем определяются особенности его поведения, я сделала вполне логичный для ребенка вывод, что по мере взросления люди теряют здравый смысл, способность наслаждаться жизнью и ладить с себе подобными, и что на смену присущим детству чувствам радости, любопытства, интересу ко всему новому, доброжелательности и терпимости к людям, к ним приходят подозрительность, враждебность, тревожность, злоба, зависть и недоверчивость. Конечно, мне встречались взрослые, у которых положительные эмоции в значительной мере перевешивали отрицательные, но все-таки подавляющее большинство моих знакомых регулярно испытывало впечатляющий набор более или менее интенсивных отрицательных эмоций. Мне же хотелось открыть универсальный секрет того, как, выживая в этом мире, сохранить способность быть веселым, доброжелательным, уравновешенным и счастливым.

В поисках ответа на этот вопрос, в подростковом возрасте я обратилась к восточной философии и эзотерическим учениям. Однако основной постулат буддизма о том, что желания порождают страдания, и чтобы избавиться от страданий, нужно избавиться от желаний, показался мне весьма сомнительным, а сам процесс освобождения от желаний в условиях развитого социализма, а не под раскидистой пальмой в жаркой стране, где не существует законов о тунеядстве, и где можно питаться плодами деревьев и спать под открытым небом, казался делом весьма непростым, тем более, что буддизм, наметив стратегическую цель, не давал достаточно действенных тактических рекомендаций, как этой цели добиться, по крайней мере, рекомендаций, подходящих для специфического типа мышления советских людей и для условий жизни в Советском Союзе.

Тем не менее я не сдавалась, и в поисках людей, знающих ответы на интересующие меня вопросы стала посещать группы, возглавляемые только начинающими в то время появляться экстрасенсами и новоявленными "учителями", проповедующими всевозможные восточные эзотерические учения. К сожалению, уровень подготовки этих "учителей" оставлял желать лучшего, и, кроме того, в их личностях зачастую слишком явно прослеживались тщеславие и желание произвести впечатление на публику.

Однажды, отдыхая в Крыму, я услышала о том, что в Симферополе живет Александр Медведев, специалист высокого класса по рукопашному бою, много лет обучавшийся у корейца, мастера какой-то древней даосской школы. Друзья мне рассказали, что, помимо боевой подготовки, Медведев приобрел знания и по медицине, что он обучался исключительно интересным психотехникам тайного китайского клана, история, мировоззрение и идеи которого были совершенно неизвестны европейцам.

Мне захотелось познакомиться с Медведевым, хотя я и не питала особых надежд по поводу этой встречи, поскольку мне довелось повидать немало шарлатанов и патологических врунов, претендующих на обучение у неведомых Мастеров и на знание Универсальной Истины.

С первой же встречи я почувствовала, что напала на золотую жилу. Александр не пылал желанием учительствовать и делиться своими воспоминаниями, но из того, что мне удалось узнать, я поняла, что этот человек действительно получил уникальный объем знаний, многие из которых вообще были неведомы европейской аудитории, и которые, на мой взгляд, стоили того, чтобы люди о них узнали.