В благодарность за эту услугу, за это излечение кровоточащей раны на теле Империи — раны, которая грозила перерасти в злокачественную опухоль, — люди с окраины, естественно, заслуживают ту скромную награду, о которой просят. Это — амнистия за любые ошибки, которые они совершили, пытаясь воспользоваться случаем, который никогда бы более не представился. Это — хартия, дающая им право населять Фригольд и управлять им так, как они хотят, оставаясь при этом, однако, лояльными подданными Его Величества.

Круз очень долго не шевелился. Когда он наконец заговорил, его с трудом можно было расслышать из-за шума снаружи, издаваемого военной техникой.

— Но как поступить с горожанами-людьми?

— Им можно выплатить компенсацию за потери, понесенные ими в ходе конфликта, и переселить куда-нибудь в другое место, — ответил Райднур. — Полагаю, эта операция обойдется дешевле, чем год непрерывной войны. Вполне возможно, что вы выиграете от этого еще больше. Несомненно, многих такой вариант не устроит, и они будут жаловаться. Но интересы Империи требуют этого. Совершенно независимо от проблем, связанных с сосуществованием двух непримиримых культур на одной планете, есть желание иметь мирные границы. Жители окраин — крепкие орешки, с ними трудно иметь дело в случае вторжения. И это не принесет никакой пользы. Мне представляется лучший вариант: их следующее поколение будет оказывать поддержку некоторым из наших самых стойких добровольцев морской пехоты, но в то же время они не одобряют и не поддерживают такой вид концентрации индустрии — все эти космические корабли, ядерные устройства, — который вызывает беспокойство или алчность у нашей оппозиции.

— Гм-м. — Круз выпустил изо рта клуб дыма. Его глаза были прикрыты. — Гм-м. Это подразумевало бы, что войска под моим командованием могут быть переведены в какой-нибудь регион, где мы могли бы с большей пользой удерживать Мерсейю… да-а-а.

Через какое-то мгновение у Райднура отвлеченно мелькнула мысль: «Почему я так страстно хочу спасти этих людей? Потому что надеюсь, что однажды они найдут выход из тупика, который называется силовой политикой?..»

Круз грохнул кулаком по столу. Бутылка подпрыгнула.

— Клянусь короной, профессор, вы, кажется, чего-то добились! — воскликнул он. — Разрешите налить вам. Давайте выпьем.

Конечно, ничего не делается моментально. Круз должен был поразмыслить, проконсультироваться и проникнуться точкой зрения представителей другой стороны. Обе группы должны торговаться, заходить в тупик, придираться друг к другу, разглагольствовать, наращивать в себе гнев, контролируя его, однако и испытывать нарастающую подлинную усталость. И недели болтовни не породят ничего большего, чем «протокол переговоров». Бумага должна будет пройти через десяток бюрократов и политиков на разных уровнях, каждый из которых посчитает себя обязанным утвердить бессмертное значение собственной персоны, внеся какую-нибудь бесполезную и досадную поправку. Наконец, на Терре станут совещаться эксперты. Компьютеры выдадут море результатов — целые бобины, — которые никто толком не поймет или к которым никто особенно не прислушается. Члены политического совета и различные интересы, их туда продвинувшие, будут использовать этот вопрос как еще одну область, где можно, сманеврировав, захватить еще чуточку власти.