– За морем? – медленно въезжая в ситуацию, переспросила я. – «За морем житье не худо». Это известно еще со времен царя Салтана. – И умолкла, лихорадочно раздумывая, что добавить к тому, о чем вещала с экрана телевизора. – Живут… назло предсказаниям вождей мирового пролетариата. И прошлым, и настоящим, и будущим. Да сами смотрите, очень хорошо это у людей получается.

– Так вот, значит, ты какой, северный олень! – заорала с экрана Наташка, и я обрадовалась:

– Смотрите, какие олешки хорошенькие, это мы с Натальей нечаянно заблудились в «Скансене» и попали в зоопарк, он граничит с музеем. Слушайте, звери там тоже прекрасно живут, назло вождям мирового пролетариата. И вообще, лучше всем помолчать. Мне неудобно самой себе рот затыкать.

– Правильно! – активизировалась Наташка. – Зачем, если для этих целей есть мой? Слова сказать не даете. Впрочем, был момент, когда я сама дара речи лишилась. Еще на пароме, по пути в Стокгольм. Мы с Иришкой решили отужинать в кафе. Я сразу глаз положила на одно блюдо. Короче, порция подавалась в тарелке, размером чуть меньше колеса от телеги, что, собственно, меня и соблазнило. Но когда нам его подали, мама дорогая! Этот самый глаз, который я на него мысленно положила, у меня чуть и в самом деле не выпал. Представляете?! Целая тарелка силоса! Стожок листьев салата, горка тертой морковки, сноп шинкованной свежей капустки и куча шампиньонов, сырых, блин! Первый раз в жизни ощутила себя коровой! Ирку тоже. В общем, пучки салата мы с ней так и не осилили, я их тайком с собой в каюту унесла и в пластиковые стаканчики поставила. Смотрелись не хуже ландышей.

Борис вздохнул:

– Давайте перенесем просмотр на завтра. Я первая с ним согласилась.

Терпеть не могу эти недосыпы! Лежишь и не знаешь, что делать. Вставать – рано, а заснуть снова невозможно. Да еще этот невыносимо тяжкий груз Димкиных ног, вольготно уложенных на мои. Муж имеет стойкую привычку спать по диагонали кровати. Попыталась осторожно высвободиться, но вызвала грозное кошачье шипение. Элька довеском улеглась поверх Димкиных ног. Скорее всего, достаточно удобно, чтобы добровольно уйти с «лежбища». Хватанет когтистой лапой по моей неприкрытой одеялом коленке, точно сыграю общий подъем. Когти у нее без ограничителей. Зачем только забрали ее с дачи? Пусть бы жила со своим стадом. Аленка виновата, «лишний рот бабуле ни к чему!». Довод, прикрывающий желание дочери видеть свою любимицу рядом. С каждой секундой вес Димкиных ног увеличивался. Нарастало желание сбросить непомерный гнет хотя и родных, но, по большому счету, чуждых мне конечностей. С шумом, а может быть, даже и с пылью – едва ли Димка успел вчера пропылесосить палас.

– Мамуль? – раздался от двери тихий шепот дочери, и я мигом забыла про свои неудобства. – Ты чего креха-ешь? Бессонница?

– Вроде того. А тебе что не спится?

– Фига себе! Да я еще и не ложилась. Смотрела твой отснятый диск. Отличные съемки! Если бы заснувший Славка с дивана не упал, я до конца бы дошла. От его падения даже будильник внеурочно зазвенел. Вылезай, позавтракаем.

– До каких пор шимонаться будете?! – раздался глухой глас сонного мужа, и кошка мигом слетела на пол. Следом «отпали» Димкины ноги. С чувством большого облегчения я выбралась на волю.

Чаевничали мы с дочерью в гордом одиночестве. Упавший с дивана сын, во сне запамятовавший, что тот не разложен, как у бабушки, кое-как вернулся на место, но, грохнувшись на ковер вторично, решил не морочить себе голову новым подъемом.