Оторвавшись от коробки, она перешла в спальню по другую сторону лестницы. Там витал знакомый запах скошенной травы и сладкий аромат цветущих апельсинов, тот же, что и в холле. Теплые солнечные лучи пробивались сквозь толстый слой плесени, зеленой пленкой затянувшей стекло. Она присела на кровать и повернулась к окну, к желтому столбу света. Лучи приятно щекотали лицо, окрашивая кожу в янтарный цвет. Цвет тоски о прошлом. Она сомкнула ресницы и прислушалась, ощущая чье-то неведомое присутствие. Веки горели от слез. Она знала: стоит открыть глаза, и чары рассеются.

— Не уходи, — прошептала она, чувствуя, как разрозненные обрывки мыслей съеживаются и тают, а на смену им приходит тишина. — Пожалуйста, не покидай меня. — Она откинулась на кровать и замерла в ожидании ответа.

Осень

Глава 1

Желтые листья плакучей ивы осенью

Хартингтон-Хаус, Дорсет

Октябрь 2005 года

Гас подкрался к двери в кабинет матери и приник ухом к щели. Вдыхая знакомый запах «Мальборо-лайтс», он прислушался к низкому хрипловатому голосу и помрачнел: мама разговаривала по телефону — разумеется, с учителем, мистером Марлоу. Нетрудно догадаться, на чьей она стороне. Гас считался крепким орешком, никому не хотелось ломать об него зубы.

— Не могу поверить! — воскликнула мать. — Мне так жаль, мистер Марлоу. Обещаю, это больше не повторится. В самом деле. Его отец приезжает сегодня из Лондона; я прослежу, чтобы он обязательно поговорил с сыном… Вы правы, совершенно недопустимо кусать другого ребенка… Я найду его и немедленно верну в школу. — Тон матери смягчился. Гас услышал, как скрипнули половицы, когда она поднялась со стула. — Я знаю, он бывает немного задиристым, но мы переехали из Лондона всего пару месяцев назад. Мальчик очень переживал. Ему пришлось расстаться со всеми друзьями. Гасу всего семь лет, он привыкнет, и все образуется. Просто дайте ему время, мистер Марлоу. Пожалуйста. Вообще-то он хороший мальчик, правда.

Гас не стал болтаться под дверью, дожидаясь продолжения. Он на цыпочках прошмыгнул по коридору к двери и выскочил на террасу. В бледных утренних лучах густая зеленая трава на газоне сверкала капельками влаги. Мальчуган шумно перевел дыхание, наблюдая, как над землей поднимается легкая дымка, сунул руки в карманы брюк и зябко поежился. Куртку он забыл в школе. Глотая слезы обиды, Гас медленно пересек террасу и побрел по заросшей тимьяном тропинке, вдоль которой выстроились косматые, неровно подстриженные шары кустов. Он шел, угрюмо ссутулившись, и, сердито пиная землю, искал глазами какого-нибудь жучка, чтобы выместить на нем злость.

Тропинка привела его на поле, где паслись овцы, принадлежавшие соседу, Джереми Фицгерберту. Вместе с овцами лениво щипал траву старый мохнатый ослик по имени Чарли. Гас обожал пугать несчастное животное. Его любимым развлечением было гоняться за осликом по полю с хворостиной, пока протяжный рев бедняги не становился хриплым и отчаянным. Мальчишка вскарабкался на изгородь. Почуяв опасность, Чарли насторожил уши. Гас спрыгнул на траву, и ослик выпучил глаза от страха, застыл, упершись в землю всеми четырьмя копытами, его ноздри задрожали, сердце натужно застучало, словно ржавый мотор.

Гас ощутил прилив воодушевления. Он уже не помнил, как укусил Адама Хадсона на школьной площадке, а потом выбежал за ворота школы и помчался по Хай-стрит, забыв сердитый голос мамы и мучительное чувство одиночества. Предвкушение погони захватило его целиком.

— Ты жалкий трус? — прошипел он, приближаясь к насмерть перепуганному животному. — Ага! Попался! — К восторгу мальчишки, ослик неуклюже попятился и с жалобным ревом пустился наутек, к лесу, в дальний конец поля.