Но возникали моменты, когда Кристина верила, что на самом деле она кто-то еще, когда даже не помнила, что она Кристина и ее создали в «Руках милосердия».

Случалось, что она помнила о том, что живет здесь как Кристина, Бета, домоправительница мистера Гелиоса, но помнила и другую женщину, в которую она время от времени превращалась.

Она бы справилась, будь то одной личностью, то другой. Но когда помнила об обеих своих ипостасях, начиналась путаница и приходила тревога. В таком вот состоянии она сейчас и пребывала.

Только недавно она находилась в общежитии для прислуги, в глубине поместья, как и полагалось ей в этот час.

Но несколькими минутами раньше обнаружила себя в библиотеке, не занимающейся каким-либо делом, которое входило в круг ее обязанностей, просматривающей книги, словно они принадлежали ей. Она даже думала: «Я должна найти книгу, которая может понравиться миссис Ван Хоппер, и послать ей с теплой запиской. Я так редко с ней переписываюсь, и это неправильно. Она – сложный человек, но всегда относилась ко мне по-доброму».

В библиотеке она чувствовала себя уютно, выбирая книгу для миссис Ван Хоппер, пока не осознала, что на ней платье служанки и рабочие туфли на резиновой подошве. Такой наряд ни при каких обстоятельствах не могла носить жена Максима де Винтера и хозяйка Мандерли.

Если бы слуги увидели ее в таком виде, то могли решить, что выполнение обязанностей жены Максима привело к перенапряжению. Некоторые и так думали, что она слишком молода для него и принадлежит к низшему сословию.

И как же она будет унижена, если в таком наряде ее увидит миссис Дэнверс, не просто унижена, но уничтожена. Миссис Дэнверс станет шептать «психическое расстройство» всем, кто будет слушать, а слушать будут все. Миссис Дэнверс, старшая домоправительница, оставалась верной прежней миссис де Винтер и делала все, чтобы подорвать позиции новой жены хозяина.

Старшая домоправительница?

Кристина моргнула, моргнула, оглядела библиотеку, моргнула, и осознала, что это она старшая домоправительница, не миссис Дэнверс.

И это не Мандерли, не огромный особняк на западе Англии, а большой дом без названия в Садовом районе Нового Орлеана.

Личностная путаница началась у Кристины после того, как основной для Новых людей способ снятия стресса (неистовый, яростный, групповой секс) перестал приносить ей желанное облегчение. Наоборот, эти грубые оргии только усиливали озабоченность.

В общежитии для слуг стоял телевизор, который теоретически мог отвлечь от тревог, но Старые люди заполняли эфир чудовищно глупыми программами, которые вызывали отвращение даже у самого тупого Эпсилона.

Слуги также могли загружать фильмы из Интернета. Большинство из этих фильмов глупостью не уступало телевизионным программам, но иной раз удавалось наткнуться на шедевр. Великолепный Ганнибал Лектер вызывал восторг у всех слуг. Они кричали до хрипоты, приветствуя каждый его шаг. А вот немезида Лектера, федеральный агент Кларисс Старлинг, путающаяся под ногами, лезущая в чужие дела, заслужила всеобщее презрение.

Девятью днями раньше, в попытке уйти от тревоги и отчаяния, Кристина скачала «Ребекку», фильм Альфреда Хичкока. Фильм зачаровал ее. Вроде бы романтическая любовная история.

Но Новые люди знали, что любовь – это миф. Даже если не миф, то глупость. Любовь являла собой триумф чувства над разумом. Она отвлекала от работы. Вела ко всем видам социальных болезней, таким, как семейные ячейки, преданность которым Старые люди ставили выше преданности своим правителям. Новые люди знали, что любовь – не только миф, но и зло.

Фильм зачаровал Кристину не из-за любовной линии, а потому, что у всех героев имелись свои темные секреты. У безумной миссис Дэнверс. У Максима де Винтера, и эти секреты могли погубить его. У Ребекки, первой миссис де Винтер. Вторая миссис де Винтер начинала как идиотка-тихоня, но к концу фильма и у нее появлялся темный секрет, потому что она участвовала в сокрытии преступления, и все – во имя (этому не приходилось удивляться) любви.