Мысленно я восстановила картину преступления: Бюмон — Букмен — Баккенен прижал большой палец к замку дверцы и в этот момент Белсен ударил его сзади, сунул тело в кабину, закрыл кабину своей клубной карточкой и поспешно убрался прочь.

Да, блестящая версия… Сделаем, еще кое-что, чтобы получше замести следы.

Удостоверения и кредитные карточки я сунула к себе в бумажник, а паспорт на имя Белсена спрятала поглубже. Конечно, его найдут при личном досмотре, но есть множество способов избежать такового — скажем, взятка, подкуп, простуда, состроить «глазки» (и это далеко не все).

Когда я вышла из туалета, уже прибыла следующая капсула, и ее пассажиры стояли в очереди к таможенному контролю. Я встала в самый конец. Офицер таможни обратил внимание на легкость моей сумки и поинтересовался, как идут дела на черном рынке. Я скорчила самую глупую мину, на которую была способна, — точь-в-точь как на фотографии в паспорте, а он в этот момент как раз обнаружил сложенную вдвое купюру, засунутую туда, и сменил тему.

Я спросила его, где здесь лучший отель и лучший ресторан. Он сказал, что не в праве давать рекомендации, но «Найроби-Хилтон», на его взгляд, не плох. Что же касается еды, то, если мои финансы позволят, в «Толстяке», что напротив «Хилтона», лучшая кухня во всей Африке. Он также выразил надежду, что пребывание в Кении доставит мне удовольствие.

Я сказала «спасибо» и через несколько минут была уже внизу, в городе, — о чем весьма сожалею. Гравивокзал в Кении расположен на высоте пяти километров, воздух тут свеж и прохладен. Найроби находится выше, чем Денвер, почти на одном уровне с Мехико, и до экватора отсюда рукой подать.

Воздух тяжелый, густой и слишком теплый, моя одежда почти сразу взмокла от пота. Я почувствовала, как начали опухать ноги, а они и без того здорово ныли — ведь им приходилось тащить мой полный вес. Не люблю отправляться на внеземное задание, но возвращаться из него — во много раз хуже.

Я призвала на помощь самоконтроль, вспомнила тренировки и… Чушь! Если бы мой инструктор по самоконтролю меньше торчал в позе лотоса и больше проводил времени в Кении, его советы могли бы пойти на пользу. Я плюнула на самоконтроль и сосредоточилась на главной проблеме: как побыстрее выбраться из этой сауны.

В холле «Хилтона» царила приятная прохлада. К счастью, бюро путешествий оказалось полностью автоматизировано. Я вошла внутрь, отыскала свободную кабину и уселась перед экраном. Тут же в кабине появилась служащая:

— Чем могу вам помочь?

Я сказала ей, что справлюсь сама, — приборная панель была мне хорошо знакома (обычная модель — Кенсингтон-400).

— Но я буду рада помочь вам, — продолжала настаивать она, — я располагаю временем.

На вид ей было лет шестнадцать, ее миленькое личико, приятный голос и манеры полностью убедили меня в том, что она действительно хочет мне помочь. Но меньше всего мне нужна была чья-то помощь — ведь я намеревалась оперировать чужими карточками, — поэтому я сунула ей в ладонь небольшую купюру, сказав, что предпочитаю делать это сама, а если возникнут трудности, ее позову. Она запротестовала было, говоря, что вовсе не обязательно давать ей деньги, но в конце концов ушла, не сделав попытки вернуть их.

«Адольф Белсен» на монорельсе прибыл в Каир, а затем полувоздушным транспортом добрался до Гонконга, где его Клуб зарезервировал для него номер в «Пенинсуле».