Между местным населением Рейнской области и франко-бельгийскими оккупационными войсками все чаще происходили столкновения. Члены «ушедших в подполье» добровольческих корпусов направлялись в Рурскую область для проведения секретных акций. По всей Рурской области действовали тщательно засекреченные полувоенные отряды, получавшие по тайным каналам рейхсвера финансирование, вооружение и взрывчатку. Они совершали нападения на представителей франко-бельгийских оккупационных войск, взрывали железнодорожные пути, мосты и вокзалы с целью нарушить вывоз рурского угля – в счет репараций - во Францию и Бельгию. За совершение такого диверсионного акта французами 26 мая 1923 г. был расстрелян обер-лейтенант Альберт Лео Шлагетер, герой освобождения Риги от красных, отличившийся в боях против Рурской Красной Армии и польских инсургентов в Верхней Силезии – «культовая фигура» германского добровольческого движения.

Кроме того, фрейкоровцы ликвидировали предателей, сотрудничавших с французами, и сепаратистов. Так, 31 марта 1923 г. они убили лидера рейнско-пфальцского сепаратистского движения Смеетса, выступавшего за отделение Рейнской области от Германии. Французские оккупанты продолжали отвечать на убийства и акты саботажа все новыми репрессиями и экзекуциями.

Внутриполитический кризис все больше обострялся. Поражения германских красных в боях с белыми добровольцами нисколько не охладили пыл ревностных сторонников «подталкивания» германской революции из Совдепии. Так, Джугашвили-Сталин – «достойный» продолжатель дела Ульянова-Ленина – в своем выступлении на заседании Политбюро ЦК РКП (б) 21 августа 1923 г. заявил: «Либо революция в Германии провалится и побьют нас, либо там революция удастся, все пойдет хорошо. И наше положение будет обеспечено. Другого выбора нет». Коминтерн отдал приказ, КПГ начала его выполнять. Организованная КПГ в августе мощнейшая всеобщая забастовка заставила уйти в отставку имперское правительство Куно. Новое германское правительство канцлера Густава Штреземана, приступившее к исполнению своих обязанностей в сентябре 1923 г., раздраженное бесконечными попытками красной Москвы спровоцировать в Германии большевицкий переворот, сменило прежний курс, направленный на сотрудничество с Советской Россией, рассматриваемой как противовес Антанте (основа которому была положена Рапалльским договором 1922 г., заключенным между министром иностранных дел Германии Вальтером Ратенау и большевицким наркомом Коко Чичериным), на новый, стремясь к примирению с западными державами. В Москве подобная смена курса была расценена как серьезная угроза и «попытка международного империализма усилить изоляцию Страны Советов». В дни пика выступлений спартаковцев в Германии Политбюро ЦК РКП (б) на своем заседании 4 октября 1923 г. приняло решение об организации «вооруженного восстания германского пролетариата», назначив его на 9 ноября 1923 г. (удивительное совпадение с датой «пивного путча» Гитлера-Людендорфа в Мюнхене!) и увеличив предназначенный для финансирования германской большевицкой революции особый фонд на 500 000 золотых рублей . На закупку и ввоз в Германию оружия, на командировки руководителей и инструкторов вооруженного восстания было затрачено более 60 миллионов золотых рублей, но вторая «ноябрьская революция» в Германии так и не состоялась.

В сентябре и октябре ряд высших офицеров со своими подразделениями отказались подчиняться берлинскому правительству. 1 октября 1923 г. взбунтовались части «черного рейхсвера», размещенные в крепостях Кюстрин и Шпандау. В зоне ответственности III (Берлинского) военного округа были расквартированы части «черного рейхсвера», разбросанные небольшими гарнизонами по Бранденбургу, в Деберице, Шпандау, Потсдаме, Ратенове, Фюрстенвальде, Бескове, Франкуфурте-на-Одере, Кюстрине – везде совместно с гарнизонами официального рейхсвера, от которых получали снаряжение и пищевое довольствие.