|
– Считаю своим долгом напомнить вам об указе нашего графа де Брионна, на землях которого мы сейчас находимся. Дело в том, что несколько лет назад у виконта де Авена, сына одного из близких друзей нашего графа, произошел примерно такой же случай. Только там фигурировал фамильный браслет. Памятная вещь была отдана в ломбард за определенную сумму. Срок по расписке истек, и скупщик, не пожелав более ждать, продал фамильную драгоценность другим людям. Формально он был в своем праве, но, как вы понимаете, это не понравилось ни виконту де Авену, ни его отцу графу, а граф де Брионн – так вообще рассвирепел. В итоге, скупщик был изгнан со всей его семьей из графства, а сам хозяин этих земель издал указ, имеющий силу только в нашем графстве, в котором говорится, что по истечении срока, указанного в расписке, у вас есть еще шесть месяцев на то, чтобы выкупить вашу вещь у скупщика.
По мере того, как Дормаль своим сухим голосом выдавал эту информацию, лицо хозяина ломбарда постепенно тускнело. – Благодарю вас, господин Дормаль, – широко улыбаясь, произнес я, на что приказчик Веберов лишь коротко кивнул. – Что скажете, уважаемый господин Аркур? Скупщик тяжело вздохнул и, старательно имитируя приветливый тон, ответил: – Действительно… Что то я запамятовал об этом указе… Спасибо, что напомнили, господа. На самом деле, я даже рад, что все так получилось и буду счастлив, если фамильная драгоценность вернется к истинному владельцу. Лучше я продам ее вам за ту же цену, что предложил мне тот господин. А именно – за тысячу серебряных крон. Вот крысеныш… А рожа так и сияет! – Вижу на ваших лицах удивление, господа, – как ни в чем не бывало продолжил Аркур. – Увы, но закон на моей стороне. У вас есть еще несколько месяцев – это правда, но цену устанавливаю я. Последнюю фразу скупщик произнес холодным тоном. Маска учтивости и благодушия исчезла, обнажив его настоящий облик. Даже невозмутимый Дормаль позволил себе хмыкнуть. Что происходит? И что это за танцы с бубнами вокруг какого то медальона? Обычный поход в ломбард превратился в очередную семейную тайну Макса. Ну, крысеныш, ты сам напросился… – Тысяча крон? – спокойно переспросил я. – И ни оболом меньше, – жестко ответил Аркур. Дормаль хотел было что то сказать, но я остановил его жестом. – Я вас услышал, господин Аркур, – кивнул я. – Мне надо подумать. – Как вам будет угодно, шевалье. Пока думаете, помните о том, что время на исходе. – Конечно, – сохраняя невозмутимое выражение лица, произнес я. – Идемте, господин Дормаль. Мы развернулись и двинулись на выход. К слову, в ломбард за все время так никто и не зашел. Это очень кстати. Открыв входную дверь и пропустив вперед Дормаля, я произнес: – Подождите меня в карете, любезный. Я вспомнил еще об одной ценной вещи, которую хотел бы выкупить. Дормаль невозмутимо кивнул, а я, оглядев улицу, аккуратно притворил за собой дверь и задвинул все три засова. Вот теперь поговорим. Мои действия не остались незамеченными. Аркур нахмурился и, пятясь к маленькой дверце у себя за спиной, требовательным тоном воскликнул: – Шевалье! Что вы себе позволяете?! Он хотел казаться грозным, но у него это плохо получилось. На последнем слове его голос предательски дал петуха. Расстояние между дверью и прилавком я преодолел в считанные секунды, но все равно немного не успел. Аркур оказался прытким субъектом. В тот момент, когда я перемахнул через прилавок, он уже закрывал за собой дверь подсобки. Во мне проснулся охотничий азарт. Нет, крысёныш! От Лиса так просто не уйдешь! Аркур замешкался с засовом, чем я мгновенно воспользовался. Ударом ноги, усиленным небольшим сгустком энергии, я буквально вынес мелкую дверь. |
