Девушка вошла в окутанную полумраком студию, и её ноздри сжались, чувствуя знакомый до жути омерзительный запах. Подняв глаза, она увидела худшую из картин.

— О, нет, — прошептала Серена, глядя на полуразложившийся труп Остиана Делафура, пронзенный поблескивающим серым клинком и навсегда приколотый к величественной статуе Императора.

Упав на колени, она закричала из последних сил:

— Прости меня! Я не знала, что творила! Пожалуйста, прости меня, Остиан!

То, что оставалось от её разума, окончательно рухнуло под этим последним и самым жестоким ударом. Поднявшись, Серена положила руки на плечи скульптора.

— Ты любил меня, — прошептала она, — я же не понимала этого.

Она закрыла глаза и обняла тело Остиана, чувствуя, как острие меча впивается ей в грудь.

— А ведь я тоже тебя любила, — произнесла Серена и напрыгнула на мрачный анафем.

Глава Двадцать Вторая

Мир Смерти/Ловушка установлена/Маравилья

КАК РАССКАЗЫВАЛИ В СВОИХ МИФАХ И ЛЕГЕНДАХ уничтоженные истваанские скальды, Истваан V с самого рождения Галактики был домом изгнанников. Истории говорили, что ещё до начала времен сам Отец Истваан своей песней пробудил Вселенную к жизни, и наделил Певиц Войны даром слышать и понимать музыку творения. Судя по всему, образ Отца Истваана соответствовал довольно часто встречающемся в разнообразных религиях и суевериях типу бога-миротворителя. Правда, с добавлением вольных подробностей о том, как Истваан распространял среди звезд свое семя, и бесчисленные безымянные матери, принимая его, рожали миллионы детей, впоследствии населивших пустынные планеты в предначальные эпохи.

Подобными же аллегориями истваанцы объясняли смену дня и ночи, противоборство суши и морей и бесконечное множество других аспектов мира, в котором жили. В Подземелье Сирен огромные фрески, высокие башни и грандиозные колонны расписывали эти легенды в мельчайших деталях. Там хранилась память о величайших драмах далекого прошлого, о любви, предательстве, крови и смерти, но пламя жестокой бомбардировки Воителя обрушило своды Подземелья и навсегда стерло с лица Галактики культуру истваанцев.

Примеры подобной безумной жестокости встречались и в истваанских мифах, в той их части, где рассказывалось о детях Отца Истваана, отвернувшихся от его вечного света и поведших свои армии в бой против доброго и всепрощающего бога. Началась ужасающая война, и Потерянные Дети, как они теперь звались, потерпели жестокое и окончательное поражение в грандиозной решающей битве. Их армии были стерты с лица Вселенной, но всеблагой Отец Истваан не стал убивать своих оступившихся Детей. Он изгнал их на Истваан V, безжизненный мир черных пустынь и пепельных пустошей.

Запертые на кошмарной планете мрака, Потерянные Дети веками оплакивали свое изгнание из Рая, и горечь страданий искажала их лица до тех пор, пока они не потеряли красоту, доставшуюся от Отца Истваана, и люди не могли смотреть на них без омерзения. Говорили, что эти чудища возвели циклопические башни гладкого черного камня, укрылись в них и долгие века мечтали о мести своим врагам.

Певицы Войны предостерегали людей и не давали им забыть мифы древних времен, говоря, что однажды Потерянные Дети вернутся и жестоко расправятся с теми, кто одержал над ними победу на заре времен.

Неважно, содержалось ли в истваанских легендах зерно истины, или они от начала и до конца представляли собой набор аллегорий, но, в облике Легионов Воителя, Потерянные Дети вернулись и отомстили.

В СЕРО-ПЕПЕЛЬНЫХ НЕБЕСАХ Истваана V плыли темные облака, собираясь в грозовые тучи на юге огромной долины, где шла подготовка к битве за власть в Империуме.

«Не самый впечатляющий пейзаж для воспетого в легендах мира», — подумал Юлий Каэсорон, вдыхая воздух, словно пропитанный промышленной вонью и подбрасывая керамитовым ботинком горсть черной земляной пыли, мелкой и зернистой, будто песок, но твердой и скрипучей, словно стеклянная крошка.