Неудержимая волна атакующих лоялистов прогнула оборону верных Хорусу Десантников, и на вершине изгибающейся дугой линии фронта шагал великий Феррус Манус. Кричащие подобно хищным птицам воины Коракса прорывались сквозь правый фланг обороны, их смертоносные атакующие отряды— крылья» обрушивались на предателей, подгоняемые струями огня из прыжковых ранцев, и разили их изогнутыми клинками, визжащими в воздухе. Сам Ворон возникал, словно ниоткуда, падая на врагов из тьмы небес, на украшенном черными крыльями огромном ранце, и убивал нескольких одним взмахом могучих когтей. Саламандры Вулкана методично выжигали левый фланг, многометровые языки огня и клубы густого дыма помечали их успехи лучше любой карты.

Но на каждый успех сил Императора предатели находили достойный ответ. Ужасная и кровожадная фигура владыки Пожирателей Миров возникала перед отрядами лоялистов, пытавшимися пересечь зону ответственности Легиона Мясников, и на цепных топорах сражавшегося подобно древнему богу резни Ангрона засыхала кровь сотни верных Астартес. Так же легко, как воины Хоруса умирали от рук Мануса, Вулкана и Коракса, лоялисты принимали кровавую смерть от воющих лезвий Красного Демона.

Совершенно иначе сражался Мортарион, Владыка Смерти. Он убивал с мрачной эффективностью, без единого намека на дикую кровожадность Ангрона, его боевая коса собирала урожай жизней лоялистов с каждым широким размахом, и, столь же упорно и почти безмолвно, сражались воины его Легиона. Там, где стоял Мортарион, не оставалось живых врагов, атакующие волны лоялистов разбивались о его жуткую фигуру, словно морской прибой о прибрежную скалу.

Сыны Хоруса бились по всей линии фронта, с пламенной ненавистью в сердцах. Первый Капитан Абаддон вел в бой элиту армий Воителя, и гнев его пугал даже союзников, он убивал с неослабевающей, дикой жестокостью. Сражавшийся рядом Хорус Аксиманд наносил быстрые, механически точные удары, но в его глазах, обозревающих поле ужасной битвы, понемногу начинала зарождаться грусть.

В самом центре предательских линий обороны дрались Дети Императора, беспощадно уничтожая врагов и встречая смерть каждого из недавних боевых братьев радостным, нечеловеческим воем. На телах живых и мертвых воинов III Легиона виднелись следы неестественных ужасов мутаций и несомненные признаки деградации — что не мешало им успешно отражать атаку за атакой, невзирая на то, что Фулгрим пока ещё в бой не вступал.

Среди его Десантников возвышались странного вида воины, облаченные поверх Мк. IV в плащи из свежесодранной человеческой кожи, они бились в самых жестоких и упорных схватках, без шлемов, из их ненормально распахнутых челюстей доносились крики, выбивающие землю из-под ног лоялистов. В руках уроды держали неизвестное прежде оружие, стреляющие звуковыми волнами атональных гармоник, оставляющими кровавые прорехи в рядах наступающих Железных Рук. Огромные трубы и усилители, закрепленные на броне, невероятно усиляли диссонансные колебания смертоносных мелодий, позволяя им разрывать на части бронетехнику и воинов в терминаторской броне.

Но все больше и больше тяжелой техники, прибывшей с флотами Коракса и Вулкана, успешно десантировалось на пески Ургалла, вспышки разрывов все чаще начали возникать в глубине обороны предателей, и вскоре даже Ангрону с Мортарионом пришлось отступить с занимаемых позиций. Феррус Манус, возглавляющий наступление, не останавливался ни на минуту, и его воины вслед за ним пробивались к сердцу врага, стремясь как можно скорее излить свой гнев на ненавистных Детей Императора.

Тысячи Астартес гибли ежеминутно с обеих сторон, резня принимала неописумые масштабы. Кровавые реки катились вниз по склонам Ургалльской Низменности, прорывая глубокие канавы в черном песке.