Старинные пульты управления поблескивали тревожными комбинациями сигнальных огоньков, и даже Деметер, никогда не бывший специалистом в деле кораблевождения, тут же заметил, насколько примитивна эта технология в сравнении с той, что используется на новейших судах Империума.

Смешавшиеся члены корабельной команды и солдаты в сетчатой броне отстреливались от Детей Императора из-за наваленных в спешке гор хлама, изображавших баррикады и огневые точки. Впрочем, прорыв Десантников Второй Роты оказался настолько стремительным, что защитники флагмана не успели скопить на мостике достаточно сил или же просто не догадались об истинной цели абордажных отрядов. Как бы то ни было, решение Деметера не идти на объединение с Фулгримом и Каэсороном оказалось верным.

Болтерные залпы его Десантников пробивали хлипкие баррикады, унося жизни последних вооруженных врагов. Шум битвы быстро стихал, и воины Второй Роты рассредоточивались по мостику, занимая позиции в ожидании возможной контратаки.

Оставшиеся в живых члены экипажа беспомощно стояли у своих пультов с поднятыми руками, но их лица искажала ненависть к жестоким захватчикам. Почти все они были безоружны, не считая нескольких офицеров, облаченных в нечто вроде церемониальных нагрудников, у поясов которых висели изукрашенные кортики и лучевые пистолеты.

— Займись ими, — кивнул Соломон, и Гаюс Кафен скомандовал нескольким Десантникам отвести пленных в угол мостика около взорванной переборки и проследить за ними.

«Итак, цель достигнута и вражеский флагман наш», — подумал Деметер, и на его губах тут же возникла довольная улыбка. «Он мой», — поправил себя Второй Капитан. Опустив болтер, он внимательно оглядел мостик странного корабля, судна, покинувшего Старую Землю за тысячи лет до его рождения.

Огромное капитанское кресло с высокой спинкой, больше похожее на трон, возвышалось на приподнятой платформе под центральным куполом. Соломон вступил на неё и подошел к креслу, на котором сидело одно из странных слепых четвероруких существ, прежде встречавшихся Второму Капитану в бою. Сотни кабелей, проводов и разъемов испещряли тело ксеноса, повернувшего безглазую голову к Деметеру. Когда Соломон понял, что тварь «смотрит» ему прямо в лицо, зная, где он находится, по телу Десантника пробежала волна холодного, липкого отвращения, смешанного с ужасом.

Только через несколько секунд, успокоив себя усилием воли, Деметер заметил, что ксенос залит кровью, струившейся из страшной раны в голове. Случайный выстрел снёс тому кусок черепа, и поразительно, что тварь все ещё не издохла.

Чем было это… создание? Капитаном корабля? Пилотом? Возможно, главным навигатором?

Чужак приоткрыл ротовую воронку, и Соломон подступил вплотную, желая услышать его последние слова, хотя и не знал, сумеет ли их понять.

«Губы» ксеноса зашевелились, и, хотя ни единого звука не всколыхнуло воздух, Деметер понял слова врага так ясно, словно их вложили прямо ему в мозг: «Мы всего лишь просили оставить нас в покое».

— Отойдите от этой грязной твари, Капитан Деметер, — произнес ледяной голос за спиной Соломона.

Обернувшись, тот увидел великанскую фигуру Фулгрима, стоящую в клубах дыма, все ещё растекающегося из пробитой взрывом дыры. За Примархом на мостик вступил Юлий, лицо которого превратилось в маску из засохшей крови убитого им ксеноса, и Деметер, увидев, какой неприкрытый гнев пылает в глазах вновь прибывших, ощутил легкое чувство вины.