– Надеюсь, этот путь не приведет меня на кладбище, – добавил Малко, вставая.

Конор Грин пожал ему руку с такой силой, что едва не сломал пальцы.

– Будьте осторожны!

Он отворил дверь и выглянул в коридор.

– Ну, ступайте. Путь свободен.

Малко направился к запасному выходу, уповая на то, что его новые весьма беспокойные друзья из ИРА не подозревают о его связях с представителем ЦРУ в Белфасте.

Малко поблагодарил. Майор Джаспер не терял времени даром. Сержант как-то странно посмотрел на Малко:

– Меня удивляет, сэр, ваше желание увидеться с этой террористкой! Надо полагать, у вас есть на то веские причины...

– Еще бы не веские! – отвечал Малко, напустив на себя в высшей степени невинный вид. – Ее отца похитили, а я живу в его доме. Это мой нравственный долг.

– Понятно, – буркнул сержант.

Объяснение, очевидно, не показалось ему убедительным. Малко вышел из кабинета Особого отдела с уверенностью, что будет занесен в список подозрительных личностей. Он пошел пешком на Грейт Виктория Стрит. Одиночке невозможно пользоваться машиной в Белфасте. Оставив свой автомобиль на улице на пять минут, хозяин по возвращении видел, как пожарные и военные соединенными усилиями взрывают его... Малко миновал Куинс-стрит, небольшую улицу, перегороженную рогатками и колючей проволокой, где находилось консульство США. Английские солдаты обыскивали пешеходов.

Бригада рабочих разбирала восьмиэтажное здание, от которого сохранилась лишь обгоревшая коробка. Невыразимой тоской веяло от разгромленных улиц, от магазинов с заколоченными досками витринами. Тем не менее жизнь продолжалась, окруженная чрезвычайными предосторожностями. При входе в любой магазин люди подвергались обыску. Малко проводил ежедневно по несколько часов в конторе Объединенного фонда помощи Северной Ирландии, подписывая послания с просьбами об оказании материальной помощи нуждающимся семьям. Он воспользовался этой возможностью, чтобы составить полный перечень работ, которые еще было необходимо произвести в Лицене, дабы привести замок в совершенный порядок.

Это занятие повергло его в глубокое уныние, ибо необходимые суммы должны были стоить бесчисленных человеческих жизней и ничем не оправданного риска, связанного с выполнением опасных или нелепых заданий, которые с каким-то злорадным удовольствием поручали своему высокородному внештатному сотруднику важные особы из ЦРУ... Невзирая на профессиональные успехи Малко, кое-кто из чиновников Компании никак не мог примириться с тем, что какому-то австрийскому князю, будь он хоть сто раз Их Сиятельством, платят бешеные деньги, в то время как услуги настоящих американцев вознаграждались с отвратительной скаредностью.

Но Малко стал одной из легендарных личностей ЦРУ, а на легенду никто не смел посягать. К тому же он, что ни говори, добивался поразительных результатов. Дэвид Уайз, знавший Малко уже десять лет, всегда первый подписывал его просьбы о заключении договора, даже если бухгалтеры скрежетали зубами...

Малко подумал о том, что жизнь в Ирландии, несмотря на Маурин, будет стоить ему очень дорого.

Показалась «Европа», возвышающаяся над развалинами Грейт Виктория Стрит. Не сегодня завтра придет и ее черед. Ежедневно в Белфасте гремели взрывы, округляя состояние торговцев стеклом... Малко взглянул на часы. Шесть. Рановато для Маурин. Он решил вернуться на виллу и переодеться к ужину.

Он надеялся, что молодая ирландка составит ему компанию.

– Завтра утром я еду в Армаг, – сообщил Малко.

Маурин немного присела, вытирая стол, и вполголоса ответила:

– Прекрасно. Приходите завтра.

– А не поужинать ли нам сейчас вместе?

Маурин сжала челюсти, серые глаза окинули Малко высокомерно-презрительным взглядом, холодно прозвучал ответ:

– Завтра увидимся в другом месте.