– Поторапливайтесь! – сказал им мужчина с автоматом. – Через пять минут мы должны выйти.

Тулла раскрыла покрасневшие, опухшие глаза и прошептала:

– Зачем вы приехали? Зачем?

В душе Малко бушевал гнев. Чтобы ободрить Туллу, Малко улыбнулся ей одними глазами, золотистыми с зелеными искрами.

– Что произошло? – спросил он. – Ведь я говорил, чтобы вы не...

Голос Туллы прошелестел:

– Я все-таки позвонила маме, чтобы она не тревожилась, а они были у нее. Они сказали мне, что сожгут маму живьем, если я не приеду немедленно... Я не могла звонить в полицию...

– Кто вас покалечил?

– Он, – едва слышно шепнула она, указывая глазами на человека с автоматом.

Тот и бровью не повел.

Малко был потрясен. Он думал о том, что всю жизнь будет корить себя за то, что не отвез тогда Туллу в Дублин.

– Вам нужно в больницу, – сказал он.

Тулла покачала головой.

– Вы же знаете, что мне нельзя... Меня арестуют... А папа? Вы что-нибудь узнали?

– Да.

Он достал из кармана фотографии и показал их Тулле. Она быстро посмотрела их, выронила из рук и закрыла глаза.

– Значит, это правда? – шепнула она. – Они убили его!

Госпожа Линч всхлипнула. Малко так и не услышал от нее ни единого слова.

– Ну, пошли! – сказал убийца с автоматом. – Положи руки на голову и делай, что скажу.

Итак, час пробил. Убийца подошел, злобно уставясь на Малко, обшарил его, вытащил пистолет и уткнул дуло автомата ему в спину.

– Выходи и садись в желтый грузовичок перед домом. Попытаешься удрать – всажу в тебя всю обойму!

Малко обернулся и встретился взглядом с Туллой. Слезы текли из ее глаз, но она пыталась улыбаться. Боевик пихнул ее в спину, пробурчав:

– Пойдешь в расход, шкура!

– Ну же, пляши, шпик поганый! – надрывался детина в дымчатых очках.

Малко дал себе слово не двигаться с места, но когда пули брызнули у него между ног, чиркая по штанинам, он непроизвольно отпрыгнул. В совершенном восторге его мучитель задрал дуло автомата и покатился со смеху.

Когда-то это было самое значительное сооружение для занятий физической культурой католического района Ардойн. Но теперь, когда вокруг остались одни развалины, им завладели «времяки» и устраивали там свои тренировки. Все щели тщательно законопатили, как на киностудии, чтобы снаружи ничего не было слышно, а на всех подступах к сооружению были выставлены дозорные. Но англичане чрезвычайно редко наведывались в этот оплот отъявленных католиков.

Приставив «томпсон» к бедру, «горилла» уставился на Малко, пытавшегося принять хоть сколько-нибудь достойный вид. Неожиданно он выпустил новую очередь слева от Малко. Нули с визгом отлетали от цементного пола, и вновь Малко пришлось нелепо отскочить в сторону. Ненависть душила его... Стоя поодаль, человек шесть членов ИРА наблюдали издевательство, сопровождая его одобрительными восклицаниями и перешучиваясь. Не каждый день случалось потешиться над настоящим шпионом.

Ободренный ими, мужчина в кожаной курточке подошел к Малко и, сверля его злобным взглядом, ткнул ему дуло автомата в живот, держа палец на спуске, и, уставившись прямо ему в глаза, оттянул затвор.

– Ну, ты, дерьмо! Проси своего папского Бога, чтобы встретил тебя поласковее!

На сей раз, однако, Малко не шелохнулся: он знал, что убийца занимал в ИРА недостаточно высокое положение, чтобы отважиться вот так просто застрелить его. Впрочем, тот почти тотчас опустил дуло, хохоча во все горло. В металлическую дверь несколько раз стукнули с расстановкой.