Варг повернулся и бросился к краю парапета, но когда он попытался залезть на него и спрыгнуть, раненая нога, казалось, подломилась под ним. Он вытянул одну руку, пытаясь восстановить равновесие …

… и схватился за голый камень зубца.

Раздался громогласный взрыв, похожий на миниатюрный раскат грома, и горгульи на крыше моментально и с жуткой грациозностью пробудились к жизни.

Ближайшая была не далее пяти футов от Варга, и она прыгнула на канима. От атаки горгульи, обрушившейся своим огромным весом на его руки и здоровую ногу, Варг опрокинулся и согнулся, продолжая катиться.

Каним был таким огромным и имел настолько мощный костяк, что от его удара набросившаяся на него горгулья отлетела к парапету и перевалилась через край, дико извиваясь – пока одна из её уродливых конечностей не запуталась в плетёной верёвке, которая всё ещё связывала ногу Варга и каменный акведук.

Горгулья повисла на верёвке, туго натянувшейся от её тяжести.

Варг зарычал, отчаянно цепляясь, и лёд завизжал под его когтями, когда он заскользил к краю.

Остальные три горгульи бросились к каниму.

Варг увидел их и перестал цепляться за лёд.

Верёвка с силой потащила канима через парапет, как раз когда горгульи врезались в то место, где он только что был. Весь их вес пришёлся на зубчатый край парапета, и куски камня, горгульи и канимский посол грохнулись вниз.

Прочная верёвка, не способная выдержать внезапно повисший на ней слишком большой вес, доли секунды протестующе скрипела, потом лопнула, и отдельные верёвки, из которых она была сплетена, хлестнули по воздуху. Плечо Исаны обожгла вспышка боли, она пошатнулась и упала в холодную воду в жёлобе акведука.

Она была парализована, оглушена внезапной болью. Она опустила взгляд и заметила, что её платье разрезано, словно ножом.

Из разреза текла кровь, пропитывая рукав. Её подхватили чьи-то руки, кто-то звал её по имени, затем рядом оказался Арарис, перевязывающий ей руку.

Снизу поднимался свет, красный и зловещий.

– Ох, кровавые вороны, – выдохнул Тави. Он повернул голову и пристально посмотрел на Арариса, его глаза были расширенными от паники. – Арарис, он упал на лужайку.

Арарис внезапно напрягся.

– Что? – Он поднялся и подошёл к Тави, почти неся Исану, и поверх края акведука она смогла рассмотреть окружающую Серую Башню лужайку.

На ней разгорался огонь. Нет, не огонь, потому что настоящее пламя не бывает таким плотным и равномерным.

Огненные фурии пробудились к жизни.

Они приняли форму, напоминающую огромную собаку, размером почти с Брутуса, фурию земли её брата. Но, с дрожью заметила Исана, были и отличия. Их задние ноги были слишком короткими, передние – слишком длинными, а плечи поднимались уродливыми горбами.

Хотя они выглядели твёрдыми, они состояли из тусклого, багрового пламени и пылали яростью и злобой. Язычки огня трепетали вокруг их плеч и шеи на манер гривы, а пелена чёрного дыма клубилась вокруг лап и тянулась позади.

Они внезапно двинулись как единое целое. Их головы повернулись, морды, похожие на волчьи, насторожились. Исана проследила направление их взглядов к…

К упавшему телу посла Варга. Две из горгулий лежали разбитые около него и не двигались, но остальные начали содрогаться и подергивать конечностями, неловко пытаясь восстановить равновесие и возобновить атаку.

Огненные собаки открыли их пасти и треск и рев голодного пламени пронзили ночной воздух.

Колокола продолжали звонить, и мужчины начали появляться на крыше Серой башни.

Выражение лица Тави застыло, и он обменялся взглядами с Китаи. Не говоря ни слова, он наклонился и погрузил свой длинный серый плащ в холодную воду. Арарис крутанулся к нему, прокричав:

– Нет!

Тави схватил один конец порванной веревки, все еще прикрепленной к акведуку, и прыгнул за край.