Только после того, как Амаре удалось взять себя в руки, она снова посмотрела на потенциальных авторов разрушения Алеры.

Вопреки ожиданиям, Королева Ворда оказалась меньше ростом, даже ниже самой Амары. Почему она решила, что должно быть по-другому, Амара не знала.

Если вспомнить, королева, с которой она сражалась и помогла убить в Кальдероне тоже не была особенно высокой или внушительной, физически.

Хоть то существо внешне и походило на человека, ничего человеческого в ней не было и в помине.

Эта королева была другой.

У этой был прекрасный плащ, у предыдущей одеяние было из ткани которая навевала мысли о недавно разрытой могиле.

Мантия этой была из бархата такого глубокого черного цвета, что он слегка переливался призрачными оттенками в складках.

Еще было что-то иное в ее позе и осанке, когда она стояла во дворе — что-то тревожное, почти притягательное.

Иная королева не вызывала никаких других чувств кроме ощущения чего-то холодного и чужеродного.

Королева Ворда откинула тонкими, бледными руками свой капюшон, открыв лицо, которое оказалось юным, красивым, и до дрожи знакомым.

Она выглядела практически так же как и возлюбленная Принсепса — Китаи.

Амара была в таком шоке, что почти забыла поддерживать скрывающую её завесу.

Королева в Кальдероне выглядела человеческой по фигуре, но была покрыта блестящим, зелено-черным хитином, таким же как и у рыцарей Ворда.

Эта, выглядела практически полностью как человек…

За исключением глаз.

Её фасетчатые глаза были водоворотом черного и золотого и зеленого в сотнях блестящих оттенков.

Если бы не эти глаза, Королева Ворда, возможно, могла бы пройтись по любой улице в Алере, не вызывая удивления — исключая тот факт, что, не считая мантии, она была абсолютно голой.

Королева медленно обвела двор взглядом потусторонних глаз, и, с единым вздохом, который был ближе к стону обожания или ужаса, алеранцы в ошейниках как один пали ниц и распростерлись перед ней на земле.

Губы королевы тронула легкая удовлетворенная улыбка. Затем она повела рукой в коротком плавном жесте и Леди Аквитейн подошла и встала рядом с ней.

Стоя, бывшая Высшая Леди была на голову выше королевы.

С волосами, стянутыми на затылке в тугой узел, покрытая облегающим черным хитином Ворда, Леди Аквитейн выглядела более стройной, чем богато одетая, невысокая фигурка рядом с ней.

Расстояние позволяло Амаре разглядеть существо сидящее на груди Верховной Леди.

Похожее на воскового паука, оно было меньше размером и покрыто темной раковиной. Амара с содроганием поняла, что коготки множества лапок, которыми оно охватывало торс Леди Аквитейн, вонзаются в плоть женщины.

Хуже того, выставив жвала длиной с палец Амары, голова твари была погружена в ее плоть, как раз напротив сердца.

Это существо при этом дрожало и пульсировало как-то странно — и в ритме сердцебиения.

— Моя госпожа, — учтиво сказала Леди Аквитейн.

— Оцени прогресс самца-взятого, — пробормотала Королева Ворда. Ее голос был чем-то гудящим, столь же нечеловеческим, как и ее глаза, и напоминал множество молодых женщин, говорящих практически в унисон.

Леди Аквитейн наклонила свою голову опять и повернулась к Бренсису. Она шла к нему и ее покрытые хитиновой бронёй ноги издавали резкие щелкающие звуки в такт каждого её шага.

Она подошла к коленопреклонённому молодому человеку и провела слегка пальцами по его волосам.

Бренсис задрожал всем телом в ответ на ее прикосновение, и поднял глаза, в которых читалось такое же сильное и безнадежное обожание, как и у любого другого раба на подворье.

— Мне говорят, что ты много достиг, мой дорогой мальчик, — проворковала Леди Аквитания.

Бренсис кивнул в согласии.