– Я верю, – сказал я. – Но поместье все равно не продается, не трудитесь уговаривать.

– Но почему, мистер Кин? – уставился он на меня. – Зачем оно вам?

– А вам какое дело? – прищурился я. – Вы вправе сделать мне предложение, я вправе отказаться, разве не так?

– Мистер Кин… – процедил Бабкок и дернул морщинистой шеей. Сейчас он очень напоминал старого стервятника. – Знаете, бывают предложения, от которых не принято отказываться…

– Вот как? – приятно удивился я. – Вы открыли Америку, мистер Бабкок, с чем вас и поздравляю. А теперь извольте покинуть мой дом. Ваше общество становится навязчивым, и я не ошибусь, если скажу, что оно мне неприятно. Всего наилучшего.

– Ну что ж… – негромко сказал он, запихивая бумаги в необъятный портфель и поднимаясь. – Я думаю, вскоре вы перемените свое решение, мистер Кин!

– И не надейтесь, – сказал я вслед. Ну до чего же неприятный тип!

После всех этих перипетий ко сну я в тот день отправился не в самом хорошем расположении духа. Кажется, в Блумтауне действительно творится что-то неладное, вот только что? Ответа на этот вопрос у меня пока не было – да что там, я и вопрос-то пока сформулировать не мог! Однако тягостное предчувствие каких-то неприятностей заставляло сердце тоскливо сжиматься…

Должно быть, именно из-за тревожных мыслей снилась мне какая-то чушь: то тетушка с Сирилом пели дуэтом «Правь, Британия, морями», а полковник ими дирижировал, то мы с Ларримером и Мэри выполняли команду «На первый-второй рассчитайсь!»

Проснулся я посреди ночи – сквозь щель в неплотно задернутых шторах пробивался только тусклый свет уличного газового фонаря. Я сел на постели, пытаясь понять, что меня разбудило. Не понял, сунул ноги в тапочки, поплотнее запахнул халат, открыл дверь в коридор… и едва не вскрикнул, нос к носу столкнувшись с Ларримером. Дворецкого, облаченного в ночную рубаху и теплый колпак с кисточкой, я сразу не признал (что и немудрено при свете керосиновой лампы).

– Ох, Ларример, это вы! – воскликнул я, наконец убедившись, что вижу не призрака и не грабителя.

– Да, сэр! – подтвердил он, повыше поднимая лампу, но голосу его недоставало обычного хладнокровия.

– Что такое? – сонно спросил Сирил, выглядывая из своей спальни, расположенной прямо напротив моей. – Что за шум?

– Кажется, в дом пробрались воры! – с достоинством пояснил дворецкий.

Кузен открыл рот, подумал… и закрыл. Только рукава пижамы зачем-то засучил. Вид у него был всклокоченный и заспанный, да и синяк под глазом не добавлял очарования.

– А что случилось с электричеством? Пробки выбило? – поинтересовался я. – И что вообще произошло?

– Не знаю, сэр! – Ларример склонил голову, однако ночной колпак лишил этот жест привычной величественности. – Меня разбудили какие-то крики под окнами, а потом как будто звон стекла…

– Хм. Видимо, хулиганы какие-то, – произнес я и предложил: – Давайте обойдем весь дом и проверим, все ли в порядке.

Я живо прихватил револьвер, Сирил вооружился тяжелой кочергой, а у Ларримера имелась увесистая лампа. Правда, если он ее разобьет, мы останемся в темноте, да и пожар случиться может… Определенно, в нашей компании не хватало Мэри с чугунной сковородой наперевес! Увы, кухарка, теперь замужняя женщина, мирно почивала рядом с ненаглядным супругом и знать не знала о наших приключениях…

Кроме нас и предполагаемого грабителя, в доме никого быть не могло.