|
- Лампуша, - сказала она, - ты читала книги Кондрата Разумова? Еще спрашивает! Да я обожаю детективы до дрожи и проглатываю все, что появляется на прилавках. Правда, больше люблю женщин - Маринину, Дашкову, Полякову, но и некоторых мужчин читаю с удовольствием, например, Леонова и Вайнеров, впрочем, и томики Кондрата Разумова иногда беру в руки. Хотя многие его романы не очень мне нравятся - плохо заканчиваются, а все герои малосимпатичные люди. - Так вот, - продолжала Катерина, - у меня лечилась его жена Лена. А сегодня она позвонила с просьбой. Понимаешь... Конечно, я понимаю, почти все Катюшины больные потом становятся ее хорошими знакомыми и частенько обращаются к хирургу за помощью. У нее записная книжка лопается от номеров телефонов, и она с легкостью решает чужие проблемы. - Лампа, - обозлилась Катя, - слушай внимательно. - Да, да, - забормотала я, пытаясь вникнуть в ее слова. Так вот, супруга модного и преуспевающего литератора пожаловалась ей, что в доме у них настоящий бардак. Горничные, как одна, нахалки и воровки, кухарка готовит дрянь, деньги, бешеные тысячи, которые выдаются на хозяйство, исчезают, как в черной дыре, дети - расхлябанны, а гувернантки, вместо того чтобы заниматься их воспитанием, моментально, как только наймутся на работу, начинают строить глазки Кондрату и вертеть перед мужиком полуголым задом. Словом, требуется найти экономку, желательно даму лет сорока, не озабоченную сексуально, честную и деловую, которая твердой рукой наведет порядок. Нет ли у Кати на примете подходящей кандидатуры? Жить надо у Разумовых в квартире постоянно, оклад соответствующий. - Как раз для тебя! - радовалась Катюша. - Интересное дело, я не хочу быть домработницей! - Экономкой, - поправила Катя. - У тебя под началом будут кухарка и горничная, да еще домашние учителя-репетиторы их старшей дочери. Она не ходит в школу. - Почему? Катюша пожала плечами: - Не знаю. Может, здоровье слабое. Впрочем, не хочешь, не надо, но, на мой взгляд, место неплохое. Поколебавшись немного, я согласилась, и Катерина перезвонила Разумовой. - Леночка, - защебетала она в трубку, - кажется, я нашла нужную кандидатуру. Зовут ее Евлампия Андреевна. Нет, нет, ей около сорока, просто имя такое. Она мастер на все руки, человек безукоризненной честности. Последний год работала у меня, но я уезжаю в Майами... Рекомендую как себя. Что ты, душенька, ей и в голову не придет соблазнять Кондрата, если уж на то пошло, у нее есть молодой любовник, она с ним по четвергам, в свой выходной, встречается. - Ну какого черта ты придумала про хахаля! - возмутилась я. Катюша захихикала: - Лена у Кондрата четвертая жена. Он очень на баб падок, вот она и волнуется. - Пусть старых нанимает! - Во-первых, - веселилась Катя, - многие старухи не прочь развлечься с молоденьким, а во-вторых; какие из них работницы? Нет, наемная сила должна быть молодой, но это чревато нежелательными последствиями. Ну, решайся! - Ладно, - безнадежно пробормотала я, - согласна. В понедельник вечером, тщательно закрутив кран газа, вырубив электропробки и поставив квартиру на охрану в милиции, я с небольшим саквояжиком в руках прибыла на место службы. Дом, где обитал Разумов, сразу давал понять: тут живут обеспеченные люди. На двери подъезда имелись домофон и видеокамера. Внутри, у лифта, сидел консьерж. Да не какая-нибудь трясущаяся от болезни Паркинсона убогая бабка, а бравый парень лет тридцати, в черной форме. Лестница застелена ковровой дорожкой, в лифте сверкает зеркало и пахнет коньяком, французскими духами и отличным куревом. |
