– Мой муж – хороший человек, – неуверенно встряла женщина. – У нас никогда не было проблем с законом. И детей ровно столько, сколько положено. Мы всегда…

– Да-да, – отмахнулся Тиренс. – А теперь, парень, послушай меня. Я хочу, чтобы ты составил список всех своих знакомых из этого квартала. Имена, адреса, занятия, нравы. Особенно нравы. Если кто-то склонен к бузе, я хочу это знать. Мы собираемся все тут хорошенько вычистить, ясно?

– Так точно, сэр. Во-первых, Хастинг, что живет чуть дальше нас по улице. Он…

– Нет-нет, возьми лист бумаги, сядь вон туда и все запиши. Все, что знаешь. И не торопись, я ваши туземные каракули с лупой разбирать не намерен.

– У меня хороший почерк, сэр.

– Вот сейчас и проверим.

Джейкоф уселся корпеть над листком, медленно выводя буквы. Жена заглядывала ему через плечо.

– А ты, – приказал Тиренс девочке, – встань у окна и, если появятся другие патрульные, дай знать. Хочу кое с кем из них потолковать. Сама их не зови, сразу скажи мне.

Наконец-то он мог расслабиться. На краткое время ему удалось отыскать укромную норку в море опасности. В доме было тихо, только громко чмокала малышка в люльке. А если приблизится враг, Тиренса предупредят, и он успеет сбежать.

Теперь он мог сосредоточиться и подумать.

Во-первых, с личиной патрульного пора было кончать. На всех выездах из Города уже наверняка стоят кордоны. И они знают, что он не сможет воспользоваться ничем сложнее диамагнитного скутера. Совсем скоро до заскорузлых мозгов патрульных дойдет: найти беглеца они могут, лишь обойдя квартал за кварталом и обыскав все дома.

А едва до них это дойдет, начнут они, естественно, с окраин к центру. Дом Джейкофа обыщут одним из первых, так что рассиживаться Тиренсу тут некогда.

До сих пор патрульная форма была полезна. Местные не задавали вопросов, даже не вглядывались в бледное флоринианское лицо. Взгляд им застил серебряно-черный мундир.

Вскоре идущие по его следу ищейки сообразят и это. Тогда местным жителям будет отдан приказ сообщать обо всех патрульных, которые не смогут предъявить надлежащие документы. В особенности – о светлокожих блондинах. Всем настоящим патрульным выдадут временные идентификационные карточки. За Тиренса назначат награду. Даже если лишь одному из ста флоринианцев достанет смелости потребовать документы у сомнительного патрульного, этого будет достаточно.

Маску патрульного придется снять.

Так, с этим ясно. Теперь следующее. Отныне нигде на планете Тиренс не будет чувствовать себя в безопасности. Убийство патрульного карается смертью. За ним будут гоняться и через пятьдесят лет – если, конечно, ему удастся протянуть столько. Значит, с Флорины пора убираться.

Как?

Положим, один день он еще протянет: если судьба расщедрится, патрульные проявят максимум тупости, а самому Тиренсу очень повезет. С другой стороны, это – его преимущество: двадцатью четырьмя часами жизни вполне можно рискнуть. Следовательно, Тиренс способен пойти на такое, что не придет в голову ни одному здравомыслящему человеку.

Он встал.

– Я еще не закончил, сэр. – Джейкоф поднял голову. – Я пишу очень аккуратно.

– Давай сюда, чего ты там понаписал. – Тиренс взглянул на поданный листок. – Ладно, достаточно. Если к тебе зайдут другие патрульные, не вздумай докучать им и говорить, что уже подал нужные сведения. Они спешат и могут дать тебе другие задания. Кстати, никто из них сюда не идет?

– Нет, сэр, – откликнулась девочка у окна. – Выйти на улицу посмотреть?

– Не надо. Скажи-ка лучше, где здесь ближайший лифт?

– В четверти мили налево от нашего дома, сэр.