Голос его прервал размышления Авардана.
– Эй, парень, где это «оттуда»?
– Извините?
– Я спрашивал, откуда ты. Ты сказал «оттуда». Что это за «оттуда»? А?
Авардан почувствовал, что окружающие подозрительно смотрят на него. Не приняли ли его за члена их Совета Старейших? А может, его считают провокатором?
И он ответил им вспышкой откровенности.
– Я не с Земли. Меня зовут Бел Авардан, и я из сектора Сириуса. А ваше имя? – И он протянул руку.
Его ответ прозвучал как брошенная в салон самолета атомная капсула.
Возникший испуг землян быстро перешел в яростную, злобную враждебность, направленную на него. Мужчина, сидевший рядом с ним, поднялся и пересел на другое место.
Все отвернулись. Плечи плотно сомкнулись вокруг него. На мгновение в Авардане вспыхнуло негодование. Земляне смеют так обращаться с ним! Земляне! Он протянул им руку дружбы. Он снизошел до них, и вот чем они ему ответили.
Преодолев усилие, он расслабился. Ясно, что предубеждение не могло быть односторонним, ненависть порождала ненависть.
Остальную часть путешествия он провел в молчаливом одиночестве, не обращая внимания на разговоры за спиной и бросаемые на него время от времени взгляды.
Приземление в Чике было воспринято им с радостью, хотя Авардан мысленно усмехнулся, взглянув из самолета на «лучший город» Земли.
Его багаж был перенесен в автомобиль. Здесь он, по крайней мере, был единственным пассажиром, так что вряд ли можно было ожидать каких-либо неприятностей.
– В посольство, – сказал он шоферу, и машина тронулась с места.
Так Авардан впервые оказался в Чике, и произошло это в тот день, когда Шварц сбежал из Института Ядерной Физики.
Глава 8
Встреча в Чике
Доктор Шект в двадцатый раз посмотрел свои записи и поднял глаза на Полу, входящую в его кабинет. Нахмурившись, она сняла свой рабочий халат.
– Итак, отец, ты до сих пор не ел?
– А? Конечно, я ел… Что это?
– Это обед. По крайней мере, это было обедом. То, что ты ешь, скорее напоминает завтрак. Какой смысл в том, что я приношу обед сюда, если ты его не ешь?
– Не нервничай. Я съем. Ты же знаешь, что я не могу прерывать важный эксперимент ради приема пищи.
Он вновь взглянул на заметки.
– Ты не представляешь, что за человек этот Шварц. Я рассказывал тебе о его черепе?
– Он имеет примитивную форму. Ты говорил.
– Но это не все. У него тридцать два зуба, в том числе один, должно быть, вставленный искусственно, да еще так странно. По крайней мере, я еще не видел зуба, который бы крепили к соседним, вместо того, чтобы вживлять в челюстную кость. Ты когда-нибудь видела человека с тридцатью двумя зубами?
– Я не занимаюсь подсчетом чьих-либо зубов, отец. Сколько их должно быть, двадцать восемь?
– Именно. Но я еще не закончил. Вчера мы провели внутренний анализ. Как ты думаешь, что мы нашли?.. Угадай!
– Кишки?
– Пола, ты стремишься меня разозлить, но это тебе не удастся. Можешь не гадать, я тебе скажу. Шварц имеет открытый аппендикс три с половиной дюйма длиной. Великая Галактика, это совершенно беспрецедентный случай. Я консультировался у медиков, – со всеми предосторожностями, конечно, – аппендикс не бывает длиннее, чем половина дюйма, и никогда не открыт.
– Ну и что это значит?
– То, что этот человек – настоящее живое ископаемое. – Он поднялся с кресла. – Слушай, Пола, я думаю, мы не должны отдавать Шварца. Он представляет собой слишком ценный образец.
– Нет, нет, отец, – быстро проговорила Пола, – ты не можешь этого сделать. |