– О, саркские бесы! – выругался Тиренс.

– Но мне пришлось, – жалобно повторила Валона. – Потом я увидела, как патрульные показывают вам дорогу. Подождала, пока они уберутся, и двинулась за вами. Только внутрь войти не посмела. Я не знала, что делать, поэтому вроде как спряталась. Затем к вам пристал патрульный, и…

– Эй, вы! – раздался резкий окрик медсестры.

Женщина поднялась, нетерпеливо постукивая металлическим стилусом по столу из бетоносплава. Окружающие притихли, слышалось только тяжелое дыхание толпы.

– Куда вы? Вернитесь немедленно. Нельзя покидать приемный покой до того, как вас осмотрят. Я не потерплю симулянтов, пытающихся улизнуть от работы. Вернитесь!

Но все трое уже выскочили в тень Нижнего города, окунувшись в шум и вонь того, что саркцы именовали Туземным кварталом. Верхний город опять был лишь крышей над их головами. Валона и Рик явно вздохнули с облегчением, оказавшись вдали от гнетущей саркской роскоши, однако Тиренса снедала тревога. Они зашли слишком далеко. Отныне их повсюду будет подстерегать опасность.

Из круговерти мыслей его вывел голос Рика:

– Смотрите!

Душа у Тиренса ушла в пятки.

Перед их взглядами разворачивалось самое страшное зрелище, которое только могли увидеть жители Нижнего города. Из щели в «крыше» на них спикировала огромная птица. Она затмила собой солнце, превратив сумрак в зловещую темноту. Только никакая это была не птица, а военная машина патрульных.

Люди с воплями бросились врассыпную. Вряд ли у кого-то из них были причины удирать, но они все равно удирали. Лишь какой-то мужчина, оказавшийся на пути у патруля, словно нехотя посторонился, упорно продолжая идти своей дорогой. Когда тень окончательно накрыла его, он остановился и огляделся: каменное спокойствие в бурном человеческом море. Мужчина был среднего роста, с гротескно широкими плечами. Один рукав его рубахи был закатан, открывая ручищу размером с бедро взрослого человека.

Тиренс медлил, Рик и Валона сами решить ничего не могли. Сомнения старосты накалились до предела. Бежать? Но куда? Остаться? Что тогда с ними будет? Имелся, правда, шанс, что патруль ищет кого-то другого, однако шанс этот был невелик, учитывая нападение на охранника библиотеки.

Широкоплечий тяжелой рысцой приблизился к ним. На секунду, будто ненароком притормозив, он, как бы между прочим, произнес:

– Пекарня Хорова, второй уровень, позади прачечной.

И повернул назад.

– За мной, – бросил Тиренс, срываясь на бег.

Пот лил с него ручьем. Сквозь гам до старосты доносился лай приказов патрульных. Он оглянулся. Из машины выпрыгнули с полдесятка черных мундиров и веером рассыпались по округе. «Долго искать им не придется», – мелькнула мысль. В треклятой одежде старосты он выделялся из толпы, что та колонна, поддерживающая Верхний город.

Двое патрульных пошли в верном направлении. Заметили они его или нет? Впрочем, неважно: патрульные наткнулись на широкоплечего. Староста со спутниками не успел еще далеко отбежать, как услышал хриплый рев мужчины и громкую ругань патрульных. Он торопливо потянул Валону и Рика за угол.

Пекарню Хорова они узнали по тусклому «червю» вывески (несколько люминесцентных пластиковых букв было разбито), а также по восхитительному аромату, лившемуся из открытой двери. Выбора не оставалось – они вошли.

Из внутреннего помещения выглянул старик, которого они не сразу заметили из-за мучной пыли, словно туман приглушавшей свет радарных печей. Не успел старик открыть рот, как Тиренс произнес:

– Широкоплечий…

Староста для наглядности развел руки, и тут снаружи раздались крики: «Патруль! Патруль!»

– Сюда, быстро! – приказал старик.