Ещё через несколько минут Интайр вывел на экраны изображение крохотного кораблика, оснащённого парой тахионных турбин, поставленных на концы двух консолей, отходящих от сигарообразного центрального корпуса, в котором, явно, мог поместиться только один пилот, и на этих пилонах действительно было подвешено по четыре мощных боеголовки на каждом. Но при том он ещё и сказал:

– Эд, ты был прав относительно космической кавалерии, вот только оседлали эти машинки не злобные андроиды, которым всё по барабану, кроме их императора, а обычные люди. Эти кораблики совершают чертовски согласованные телепорты на добрых два световых года и сейчас они выстроились в боевые порядки, чтобы атаковать нас по первому же приказу императора Сорквика. Весь остальной его космофлот тоже, а это, скажу я вам ребята, очень грозная сила. Пожалуй, что по своей мощи космофлот нашего императора мало в чём уступит космофлоту цепешников. Стоп, ошибка! Ребята, Центральное Правительство может кричать караул! Все боевые астероиды до единого вооружены такими огромными сдвоенными антиматами, что ими в полмесяца можно сжечь всю нашу галактику. Вот тут Сорквик, явно, перестарался. Но и это ещё не всё, похоже на то, что галанцы соткали вокруг всей своей звёздной системы пирокинетический защитный кокон и быстро его нагревают до звёздных температур, а эта штука будет куда сильнее всех их антиматов. Только так я могу трактовать ту аномалию, которая образовалась вокруг звёздной системы Обелайра.

И действительно, как только погасли последние сполохи, всем стало видно, что впереди появилось какое-то свечение, только не прямо по курсу Звёздного Антала, а прямо у них перед носом, на малых трёхмерных экранах, а также и на большом. Звёздные княжества находились буквально в каких-то пятнадцати световых минутах от коллапсара и от них до Обелайра было теперь немногим меньше двух световых лет, но Интайр использовал тахионные сканеры, для которых скорость света не имела никакого значения, и с их помощью он мог определять даже температуру межзвёздного газа, что и позволило ему быстро обнаружить в пространстве сферу пирокинетического кокона, сотканного сенситивами Галана вокруг всей своей звёздной системы.

Известие о том, что сенситивы Галана были способны на такие чудеса, повергло в шок только тех, кто в этом хоть что-то понимал, а точнее варкенцев, руссийцев и валгийцев, а вместе с ними и всех остальных сенситивов. Нагреть какую-нибудь железяку мог всякий дурак, а вот спрессовать и нагреть межзвёздный газ, чтобы псевдосиловое, пирокинетическое защитное поле обрело все полезные свойства очень мощного энергетического защитного силового поля, было под силу далеко не каждому даже очень мощному сенситиву. Может быть именно поэтому Калвин, издав нервный смешок, воскликнул, ткнув пальцем в экран:

– Деметр, ты можешь в это поверить? Сколько же архо нам с тобой нужно собрать в кучу, чтобы устроить такое?

Изумлённо крутя головой, министр обороны Варкена ответил совершенно потерянным голосом:

– Винни, у нас на Варкене нет столько архо. Великая Мать Льдов, сколько же времени они смогут держать этот щит?

Гирш Меир-Симхес, который услышал этот разговор, немедленно встрепенулся и вскочил на ноги. Подняв вверх руку, она нацелился пальцем в черноту космоса и громко крикнул:

– Вот вам знак, господа звёздные дворяне, который подаёт всем нам наш император. На своих экранах вы видите не свет аннигиляционного взрыва, это светится сенситивная Сила нашего императора.

При этому у самого Гирша чуть ли не сыпались искры из глаз и, вообще, он весь так и светился от восторга. Шутка ли сказать, галанцы взяли и утёрли нос самим варкенцам, которых даже руссийцы называли прямыми потомками своего Перуна, закопавшимися в снег. А ещё на него было нацелено чуть ли не две дюжины летающих в воздухе камер, которыми ловко дирижировал Мозес Хефрен.