|
Всё, что мы могли сделать, это послать туда три лёгких крейсера пограничной службы с семью сотнями космодесантников на борту. И этих отважных парней мне предлагали предать. Выбор у меня был невелик – или я соглашаюсь и сдаю свой самый лучший отряд или подаю в отставку и немедленно сдаю дела и моих парней сдают другие и времени, чтобы успеть дёрнуть за ниточки, у меня было совсем мало. Разумеется, я соглашаюсь и иду на эту пресс-конференцию, чтобы в моём присутствии два этих афериста, называющих себя президентами Звёздных федераций, могли пожать друг другу руки и разойтись миром. Как только я оказался с ними за одним столом, то немедленно пристегнул их к себе наручниками и выставил на стол вместо бочонка доброго вина здоровенную дуру-бомбу с сенситивным взрывателем, после чего приказал всем репортёрам слушать меня внимательно и передавать каждое моё слово в эфир. Вах, это было моё самое хорошее выступление по супервизио. В общем я обо всём рассказал. И о том, как марокканские крейсера вторглись в наши пределы, и о том, как они бомбили мирных жителей, но самое главное, я рассказал всем о том, какие герои служили под моим командованием и как они разгромили целую космическую эскадру и принудили этих агрессоров сдаться в плен. После этого я показал всем, что дура-бомба была пустышкой и сдался. И, представьте себе, меня услышали! Нет, не на Лексе Первом. Такие новости приходят туда слишком поздно. Меня услышали у себя дома и у наших соседей. Народ вышел на улицы и пинками прогнал обоих президентов, но новый президент всё равно отдал меня под суд. Меня судили за попытку мятежа, разжаловали в рядовые, лишили всех наград и дали семьдесят пять лет каторги, но суд не смог лишить меня самого главного, моей Силы. Зато они упрятали меня в самую жестокую тюрьму, в которой сидело не мало таких типов, которых я сам же и поймал. Эти глупцы посчитали, что смогут меня сломить, но они просчитались. Гурам Чамагуа всегда был честным человеком и его уважали даже те, кого он арестовал, так что сиделось мне неплохо. Куда хуже мне было потом, когда я вышел из тюрьмы. Меня никто не хотел брать на работу и мне даже не дали лицензии, чтобы я смог заняться частным сыском, но на моё счастье Чокнутый не забыл о том, что мы когда-то провели одну совместную операцию и пригласил меня в Звёздный Антал. Жаль только, что меня заставляют работать в штабе, я ведь прирождённый хантер.
– Зато нам не жаль, Шашлык. – Широко улыбаясь сказала Мелисса – С таким координатором, как ты, нам, хантерам работающим в поле, не жизнь, а сплошная малина. Ты даже не представляешь себе, Гурам, какая ты умница. Ты, Бармен, Пустынник, Отшельник. Вы, ребята, для нас, хантеров, что родные папа и мама. – Ага, а я для вас значит самый злой и жестокий притеснитель, Милашка! – Насмешливым голосом воскликнул Зак и все дружно рассмеялись – Ничего, посмотрим, каким Регентом станешь ты, дорогуша. Веридор Мерк встрепенулся, поднял свою кружку и сказал: – Вот-вот, ребята, и я про то же самое. – Обращаясь к Гураму, он сказал с улыбкой – Старина, когда Зак спросил меня, соглашусь ли я принять в звёздные дворяне отлично парня, которому ни за что влепили семьдесят пять лет строгой каторги, я ему сразу же ответил, что если бы у меня под боком не было Малыша Раки, то и это меня нисколько не остановило бы. Суд Хьюма оправдал тебя вчистую и даже вынес по твоему делу несколько суровых обвинительных приговоров, но это только подтвердило то, что сказал мне о тебе Зак, а ему я верю ничуть не меньше, чем своему сыну, когда он надевает на голову черную шапочку Слушающего. Гурам, ты сам знаешь, какой я Звёздный князь. Если бы не все эти ребята и не ты в том числе, я бы с удовольствием поменялся этой ролью с Блондином. Мне наплевать на все те цацки и знамёна, которые развешаны вокруг того стула, который вы все называете моим троном. Главное заключается в том, чтобы я всегда мог приставить его к тому столу, за которым вы принимаете меня не как своего правителя, а как друга. |
