Неторопливой походкой он подошел к креслу-антиграву, сел в него и с лёгким поклоном принял бокал сухого вина, поданный тут же прилетевшим роботом-официантом. Вообще-то это был не официант, а настоящий боевой робопилот, но в его поместье роботы выполняли хозяйственные работы, хотя и были готовы в любой момент взять в свои манипуляторы оружие. На Пата они только что не молились, ведь он целенаправленно уже не один десяток тысяч лет занимался тем, что превращал роботов в андроидов и при этом не ставил им в голову блока сочувствия, так что они только тем и отличались от роботов Галана, что имели стандартные, хотя и самые дорогие андротела и их было раз в десять меньше. Только теперь Патрик Изуар стал понимать, что он мог действовать, во-первых, энергичнее, а, во-вторых, решительнее и давать андроидам человеческие тела.

Думая о том, что ещё он не сделал, хотя и имел для этого возможности, Патрик полетел от большого бассейна, стоявшего возле его спортзала, построенного в виде древнегреческого храма, к двухэтажному особняку, довольно скромному, хотя и очень красивому. Всё его поместье вообще было на вид скорее изысканным, нежели роскошным и главную его красоту составляли пейзажи острова Изуар, его ландшафт с красивыми горами и озерами, а также никем не тронутая девственность лесов. Хотя за островом ежедневно ухаживали тысячи роботов, всё делалось так аккуратно и незаметно, что остров выглядел естественным, нетронутым человеком уголком дикой природы. Кресло-антиграв быстро домчало Патрика до гардеробной комнаты и он оделся к завтраку.

Патрик Изуар был человеком простых нравов и у себя дома одевался хотя и со вкусом, но весьма неброско. В своих простых светло-коричневых брюках, бежевой рубахе и связанной вручную им же самим кофте, он не выглядел одним из самых богатых и могущественных людей галактики. Обув на ноги лёгкие туфли, он провёл рукой по волосам и пошел в столовую, где его уже поджидал Чарльз Гордон. Когда секретарь Союза Сенситивов находился на Лексе Седьмом, они вместе завтракали трижды в неделю. Хотя Чарли и жил неподалёку, на соседнем острове, встречались они не так уж и часто и только во время завтрака. По этому поводу его друг часто шутил: – "Мы только потому ещё не надоели друг другу, что общаясь, не замечаем присутствия друг друга".

В какой-то мере всё именно так и было. Чарльз Гордон был моложе Патрика Изуара, но и ему уже перевалило за сорок тысяч лет, а за это время они запросто могли надоесть друг другу. Когда Патрик вошел в столовую, его помощник, такой же высокий и крепкий, русоволосый мужчина, одетый в вельветовые коричневые брюки, клетчатую рубаху, затрапезную зеленую велюровую куртку и весьма поношенные туфли, был уже там и, стоя у окна, задумчиво разглядывал пейзаж. Особняк стоял на вершине холма недалеко от берега и из окна столовой открывался очень красивый пейзаж со старинным маяком. Хозяин острова Изуар молча подошел к длинному столу, стоявшему посреди большой столовой, интерьер которой был выполнен в древнетерранском стиле модерн и, не обращая внимания на своего друга занял своё место. Вокруг этого большого овального стола могли сесть человек сто, но возле него стояли на противоположных концах всего два полукресла. Посмотрев на океанский прибой и маяк, Чарли молча подошел к своему месту и подсел к столу.

Завтрак тоже прошел в полном молчании и лишь изредка они обращались с просьбой к роботам-официантам. Роботы, прислуживавшие за столом, тоже были на редкость молчаливы и подавали блюда практически бесшумно. Поскольку оба были сенситивами, можно было подумать, что эти два человека общаются невербально, но это было не так. Просто такова была их привычка. После завтрака всё также молча они прошли в курительную комнату и только там, раскуривая свою трубку, Патрик Изуар, наконец, издал первый звук, благодушно причмокнул после затяжки, а ещё минуты через полторы, сказал своему помощнику:

– Чарли, друг мой, я сегодня улетаю.