Ярослав Михайлович сел, обхватив колени сцепленными руками. Ведьма обратила внимание на его кольцо — большое серебряное, с прозрачным зелёным камнем, на котором были вырезаны две руны.

— Отпустите, а? — заискивающе сказала она.

Вот бы ещё слезу выдавить для натуральности.

Ярослав Михайлович холодно улыбнулся. Одними только губами.

— Знаешь, как Диего Розареса де Ниеверте заставили подписать признание, что он — враг народа? — поинтересовался он вдруг.

— Что? — опешила ведьма. — Какого… Диего?

— А который боролся за свободу своей любимой родины, — судя по всему, Ярослав Михайлович всерьёз полагал, что ведьма должна была хотя бы слышать о судьбе какого-то испанского революционера. Ну, или кем там он был. — Удивительный был человек.

— Слушайте, да что вам от меня надо? — девушка решила устроить истерику. — Вы кто такие-то? Это, между прочим, похищение, а по закону…

Ярослав Михайлович вдруг привстал и с размаху влепил ей тяжёлую пощёчину. Голова у ведьмы резко мотнулась в сторону, в глазах потемнело, а рассечённая губа вспыхнула болью. Во рту появился вкус крови.

— Не перебивай, — спокойно сказал Ярослав Михайлович. — Молода ещё старшим дерзить.

Что ж, время игр прошло. Девушка растянула окровавленные губы в ненавидящей усмешке.

— Молодая, да ранняя, — сказала она.

— Так-то лучше, — одобрительно кивнул Ярослав Михайлович. — Не люблю притворство. Ложь — орудие Сатаны.

— Мы что, в церкви?

— Я тебе проповедь читать не собираюсь. Скажу кратко: выкладывай всё, что спрошу. Чем быстрее будешь отвечать, тем безболезненнее для тебя сложится наш разговор.

От мысли, что эта ночь может стать для неё последней, у ведьмы защемило сердце, и на душе стало совсем тоскливо. Понять бы хоть, что это за товарищи её сцапали. Хотя — не всё ли равно?

— Ну, что, созрела? — спросил Ярослав Михайлович.

— Чего надо-то? — процедила девушка, сглотнув сочащуюся из губы кровь.

— Для начала: как тебя звать?

— Меня звать не надо. Я сама прихожу, когда вежливо приглашают.

— Отвечай на вопрос.

— Валерия.

— Лера, значит. Ладно, допустим. Осознаёшь ли ты, Лера, что оказалась в такой глубокой жопе, что впору фонарик зажигать?

Ведьма пожала плечами.

— А поможет?

— Вряд ли.

— Так и не будет тратить понапрасну батарейки. Кстати, а что я, собственно, сделала?

— Как что? — Ярослав Михайлович приподнял брови. — А кто затеял призвание демона на кладбище?

— Это что, наказуемо?

— А ты не знала?

— По какой же статье вы меня задержали с такой помпой? — поинтересовалась ведьма. — Уж не за вандализм ли?

Ярослав Михайлович продемонстрировал волчий оскал.

— Опять пытаешься под дурочку косить? Я думал, мы договорились.

— Да ведь я понятия не имею, кто вы такие.

— Во всяком случае, не полиция.

— Значит, суда не будет? Это хорошо. Меня нужно понять и простить.

— Бог простит, если сочтёт нужным. Хотя вряд ли, с учётом того, что ты собиралась сделать на кладбище.

— Но ведь не сделала.

Ярослав Михайлович молча смотрел на неё секунды три, потом сказал:

— Помыслы твои греховны. И вообще, вас всех уже судили и приговорили. Заочно.