— Мне нужно разговорить его и узнать, куда он спрятал все то, что украл у Монеткина.

Кошечкин, едва услышав об Альберте, озлобился, но благоразумно промолчал. Офицеры оживились, думая, что я первым делом начну пленника пытать, и только Кит спросил:

— Подожди, босс. А как же выкуп?

— Да какой нахрен выкуп… — я только отмахнулся. — Нет, конечно, можно потрепать нервы его семейке, но оно того не стоит. Пока Монеткин и остальные думают, что я кручу планы насчёт денег и думаю, как вытрясти побольше с его родни, я буду искать то, что Пупкин спрятал. Скажу ему, что как только расскажет — отпущу, да там же и пристрелю. На кой мне лишний свидетель.

— Хорошо закручено, — заулыбался Кошечкин. — То есть, вы уже обманули всех тех, кто с вами согласился?

— Именно, — хмыкнул я. — Сроки не оговаривались, так что сегодня же приступлю к допросу.

— А что там было такое-то? — Пете не терпелось узнать, ради чего я все это затеял.

— А это, Петя, — я кивнул официанту, который шёл в сторону нашего домика, — пока что большой секрет. Но если все получится, мы будем очень богаты.

* * *

Сейф в моем офисе попытались вскрыть с помощью Кита, который выполнял все команды Кошечкина. Всё-таки содержимое было крайне важно для начала работы ткацкой мастерской. Но, увы, ничего не вышло.

Хоть Кошечкин и был мастером своего дела, Кит, даже выполняя команды мастера, ничего не добился. И у него, как бы подробно всё ни расписывал старик, не получилось.

Сошлись на том, что Кит вместо того, чтобы ковыряться в замке, пойдёт искать лекаря для Вячеслава. И начнёт этот поиск с одной моей знакомой, которая не выходит из квартиры.

Лена, скорее всего, такого гостя не оценит. Но я представить себе не мог, у кого ещё можно спросить о подобном. Обратился бы к Монеткину, но тому сейчас вообще не стоит напоминать о моём существовании.

Ближе к девяти вечера я посетил Альберта.

Парень, которого изрядно потрепали ещё перед «допросом», выглядел уставшим. Учитывая, что в комнате из удобств была только пустая бочка, он, морозя себе почки на бетонном полу, пытался дремать.

Моё появление не вызывало никаких эмоций. Видимо, со своей участью он уже смирился. Но все пошло иначе.

— Значит так, любитель запихнуть свой стручок под каждую юбку, — начал я, прислонившись к стене. — Надо нам покумекать и времени зря не тратить.

— Они ничего вам не отдадут, — тут же заявил Альберт. — У моей семьи нет денег. Вы ничего за меня не получите.

— Да мне, собственно, и не нужно, — парировал я. — Скажи мне, где закопано то, что ты украл из сейфа Монеткина, я тебя и отпущу.

Парень разлепил глаза, посмотрел на меня в упор и усмехнулся. Не поверил в мои слова, что ли?

— У тебя выбора особого нет, — я пожал плечами, начиная давить. — Пару дней ты посидишь здесь, без мебели, света и выпивки. А потом придёт болезнь.

— Какая болезнь? — сощурился он. — Ты меня чем-то отравил?

— Я не ты, — отрезал я. — Не силен в ядах, или чем ты там ещё занимаешься. Это сделают природа, холодный, бетонный пол и отсутствие банального матраса. Как ты заметил, пол чист, окон нет, кроватей тоже. Одет ты… — я подошёл к зажатому в углу пленнику и осмотрел его, — в тонкие брюки и рубашку. Знаешь, что такое простатит?

Судя по удивлённому выражению лица, о таком заболевании Пупкин ещё не слышал.

— Простата находится у тебя чуть дальше мошонки. Такой, знаешь ли, падкий на простуду орган, — улыбнулся я. — Испытать то, что испытывает человек при болезни этого органа, — это неописуемый дискомфорт.