Злоба, с которой я кромсал боевиков в больнице, накатила снова. Качнулась обратно стальным маятником и полыхнула с такой силой, что кончики пальцев закололо. Резерв понемногу заполнялся, и магия рвалась снаружи, явно не имея ничего против того, чтобы я опять пустил ее в ход. К примеру, чтобы снести вывеску с магазина напротив.

— Да какого же черта⁈ — Я стиснул край скамейки так, что дерево под пальцами захрустело, проминаясь. — Почему?..

Почему только сейчас? Почему бестолковому братцу, которому я принес трон на блюдечке с голубой каемочкой, понадобилось целых десять с лишним лет, чтобы вытащить меня из небытия? Целая прорва времени, за которую это тело, моя «резервная копия» успела превратиться из хрупкого пацаненка в здоровенного лба, у которого во всех положенных местах наверняка уже кучерявились волосы.

Лезть в штаны я не стал — ограничился ощупыванием собственной физиономии. Щетины на подбородке как будто пока не имелось, зато пушок над верхней губой отрос так, что при желании я смог бы даже прикусить его зубами. Какая прелесть. Не усики, а прямо-таки пропуск… куда надо.

Итак, в сухом остатке имеем смерть в августе две тысячи пятого, десять лет, пролетевшие мимо, и невесть откуда взявшихся мордоворотов, которых отправили в больницу, чтобы избавиться от подключенного к аппаратам тела. И заодно от прочих… тел — вне зависимости от того, чем они были заняты. Расстреливали всех подряд, без разбора.

Значит, знали не так уж и много — или отправили бы спеца прямиком в палату и сделали работу без лишнего шума. Кто бы ни слил информацию, она явно оказалась неполной. Адрес, возраст, примерное описание… или вообще никакого. Имени, под которым полумертвый пацан поступил в больницу черт знает сколько лет назад, в сводке хриплого не оказалось. Поэтому он так и суетился — времени на поиски было в обрез.

И встречи со мной в уме и каком-никаком здравии его клоуны явно не ожидали. Иначе подготовились бы получше. Даже моя бледная копия способна без особого труда вырезать штурмовой отряд с тяжелым вооружением и парой Одаренных, а парни в больнице годились разве что для схватки с младшей группой детского сада.

Кто-то изрядно облажался. То ли решил сэкономить на наемниках, то ли слишком торопился… А скорее просто работал по нескольким объектам. Задумай я подобную операцию, непременно позаботился бы не только о бездыханном теле мальчишки, но и заодно обо всех, кто так или иначе участвовал в проекте.

А это уже не просто налет на больницу в городке с населением в сто пятьдесят тысяч человек, а целый заговор. Причем заговор государственного уровня, который потребует физического устранения около дюжины человек, включая почти всемогущих членов Совета.

Правда, только в том случае, если эти самые члены не решили совместными силами избавиться от бывшего шефа — на этот раз уже окончательно.

Желание снести вывеску магией исчезло. Точнее, изящно трансформировалось в острую потребность снести голову тому, кто задумал и привел в исполнение всю эту дрянь. Начать с рядовых боевиков, следом выпотрошить хриплого, а потом добраться и до главных заказчиков. Посмотреть в знакомые глаза и методично, без лишней спешки прикончить всех, попутно лишив дворянского достоинства и активов родню до третьего колена включительно.

Месть? Нет, всего лишь здравый смысл.

Как ни странно, стоило мне разложить все по полочкам, как ярость тут же прошла. Не исчезла окончательно, а скорее свернулась калачиком и осторожно улеглась где-то внутри — до лучших времен. А вполне человеческое желание карать виноватых направо и налево понемногу превращалась в поэтапный план.