– Но не платит денег, – заметила тогда я подружке, для которой мужчины являлись главным источником доходов.

– А ты права, – задумчиво согласилась Верка.

– И гвоздь не забьет, – продолжала я. – И ремонт дома не сделает, и комплимент не скажет, и с ребенком заниматься не будет.

Но в брошюрках Марининого издательства преимущества мужчин перед механическими средствами почему-то не указывались. Поэтому теперь, разговаривая с Витей и вспоминая то, что я знала о Марине, я начинала понимать: а она ведь – мужененавистница.

Но зачем было продавать Витю кому-то? Тем более кто стал бы покупать Витю? Ну если только сторонница безотходного производства – для утилизации пропадающей мужской особи, которых у нас почему-то всем не хватает, несмотря на призывы лидера одной из партий, обещающей каждой бабе по мужику. Или поэтому и продавала, что не всем хватает? Любопытно: за сколько? И вообще какая у нас сейчас в городе средняя цена на мужчину? Каким образом она складывается? От чего зависит? А если брать нескольких сразу, скидку дают?

– Ты, случайно, не ошибся? – уточнила я у него, в очередной раз попросив перейти к сути: а то он пока все растекался мыслью по древу – в смысле рассказывал мне, какая Маринка змея.

– Ну, мы с мужиками решили… Ты понимаешь, когда сидели в подземелье… Некому больше. Это наши бабы всех нас продали амазонкам.

– Каким амазонкам?! – больше не могла сдерживаться я. – Ты хоть знаешь, кто такие амазонки? Это женщины-воительницы из греческой мифологии! А ты же, кажется, в Питере живешь, в двадцать первом веке. И у нас не миф, а реальность.

«Хотя нашу жизнь иногда можно назвать и мифом, – добавила я про себя. – Или кошмарным сном».

– Мужики их так называют, – потупился Витя. – Я не знаю, кто первый начал. Ну так и пошло. А по-моему, так они все – бывшие путанки, теперь на ни в чем не повинных мужиках срываются. Хотя сами виноваты.

– Так, давай с самого начала и поподробнее.

Слушая Витю, я, признаться, думала, что его рассказ навеян слишком большим количеством регулярно потребляемого алкоголя и является начальной стадией белой горячки, поскольку нормальному человеку ничто подобное в голову прийти просто не могло.

Всех мужиков, вместе с которыми Витю держали в заточении, схватили где-то на улице здоровенные тетки в камуфляжной или просто зеленой форме и отвезли за город, в замок, где и проживали амазонки. Для каждого была разработана специальная программа: на одном отрабатывали удары, другого обучали технике секса, третьего – забивать гвозди, четвертого отучали пить. Витя относился к последней категории. За малейшее неповиновение наказывали, за невыполнение задания или плохой результат – тоже.

Мужчины, оказавшиеся в лагере амазонок, были твердо уверены: их туда продали жены, любовницы или партнеры по бизнесу женского пола. Выслушав Витю, я, признаться, пришла к другому выводу. Если рассказанное им соответствовало действительности хотя бы на одну треть, то база амазонок – это нечто типа мужевоспитательной фермы, и за пребывание мужей там дамы готовы сами платить деньги, чтобы благоверного, например, отучили от пристрастия к зеленому змию или от привычки распускать руки.