— Ну что ж! — Патрик сокрушенно вздохнул и хлопнул себя по бедрам. Ты выиграла — у меня нет ни сил, ни изворотливости состязаться с тобой таким образом. Делай со мною что хочешь.

Серьезность его речи вызвала у Шарлотты взрыв хохота. Держа руки у него на затылке, она притянула его голову к себе и припала к его губам долгим поцелуем. После чего больше не было необходимости объяснять, кто, что и с кем должен делать.

Утром следующего дня Шарлотта в одиночестве завтракала на веранде, когда торопливой походкой к ней приблизился Кохран. Лицо его было встревоженным.

— Доброе утро, миссис Треваррен, — сказал он. Хотя приветствие было кратким, но оно очень обрадовало ее — нашелся кто-то, не подвергавший сомнению ее связанность с Патриком. — Капитан уже встал?

Шарлотта приподнялась со стула, ухватившись за литую решетку. Через плечо мистера Кохрана она увидела большую группу туземцев, только что появившуюся из зарослей на берегу. Они несли неподвижное тело полуобнаженного человека.

— Капитан Треваррен сегодня решил позавтракать у себя… у нас в комнате. — Она уже направлялась в сторону незнакомца. — Что-то случилось? Этот несчастный утонул?

— Нет, мэм, и это весьма удивительно. Двое рыбаков нашли его на берегу сегодня утром. Он был жив, но без сознания. — Старпом прокашлялся, комкая в руке фуражку. — Нам, конечно, не стоило приносить его сюда, миссис Треваррен, но он был в таком жалком состоянии, и я подумал, что его организм не выдержит, если он заразится чумой. Вот почему мы не поместили его вместе с остальными.

Шарлотта кивнула, подобрала юбки и поспешила навстречу туземцам с их ношей. Мистер Кохран направился в дом. Шарлотта рассматривала так и не пришедшего в себя мужчину, которого волны выбросили на берег, как кусок плавника, и ее сердце сжалось от сочувствия. Он совершенно не походил на Патрика ни своей изящной комплекцией, ни каштановыми волосами, но что-то в его облике задело ее до глубины души.

Прежде чем группа добралась до дома, появилась Якоба она кудахтала и причитала, словно наседка, которая наконец-то нашла убежавшего цыпленка. Следуя приказам экономки, которые переводила туземцам Мери-поймай-много-рыбы, рыбаки осторожно внесли несчастного в комнатушку под лестницей. Он потерял один ботинок, а остатки его коричневых брюк были в весьма плачевном виде. Однако он принялся дико сопротивляться попыткам Мери с Якобой освободить его от лохмотьев, словно они еще могли защищать и согревать его.

— Потише, потише, горе-путешественник, — успокаивала Якоба таким мягким голосом, которого Шарлотта никак не могла от нее ожидать. — Ты попал к друзьям, и мы позаботимся о тебе. — Она подстегнула стоявшую, раскрыв рот, Мери. — Свежей теплой воды, полотенце и тот ром, что я держу для рождественских кексов.

— Я могу чем-то помочь? — спросила Шарлотта, заняв место Мери возле кровати.

Не успела Якоба ответить, как из дверей раздался голос Патрика, низкий и грохочущий в маленькой комнате, словно удар грома.

— Ты можешь удалиться отсюда сию же секунду! — холодно скомандовал он.

— Но у меня есть опыт сиделки, — напомнила Шарлотта своему «в некотором роде мужу».

Патрик приблизился к кровати и с любопытством посмотрел на жертву кораблекрушения. Его слова, однако, адресовались Шарлотте:

— Якоба ухаживала за больными и ранеными еще тогда, когда ты ходила пешком под стол. Она не нуждается в твоей помощи.

Экономка перевела взгляд с капитана на Шарлотту и улыбнулась. Поначалу Шарлотту это разозлило, но она уловила в лице матроны заговорщический задор, а не насмешку.

— Я не нуждаюсь и в том, чтобы ты верещал здесь и путался у меня под ногами, Патрик Треваррен, — уточнила шотландка.